ее за это! – прорычал Бом, что явно неплохо вживался в шкуру истинного фэнтезийного авантюриста, оказавшегося в сложной жизненной ситуации – Клянусь клыком старшего родича!

– Иди уже – проворчал я – Вместе с клыком родича…

И мне снова вдруг стало очень интересно – а Некроз случаем не из праймеров свою родословную рыцарскую ведет? Ведь он всегда выражался точь-в-точь как сейчас вынуждены мы – вынуждены из-за изменившейся и ставшей куда более требовательной игровой механики. Я уже почти не замечаю, вернее даже совсем не замечаю, но во время боя мы все пятеро постоянно что-то орем, поминаем несуществующих богов, заклинаем высшие силы, проклинаем врагов и вообще ведем себя в точности как герои второсортного фэнтезийного романа. И насколько я помню так разговаривал не только Фагнир Некроз…

А вообще не самое подходящее место и время для глубоких размышлений о родословной своих врагов… Я споткнулся и ткнулся носом в грязную спину полуорка. Минус пять хитов здоровья…

Проклятье… Рука на автомате дернулась к списку заклинаний, но я тут же вспомнил об отсутствии исцеляющей магии и подавил сокрушенный вздох. Магию жалко… Не знаю о каком выборе там говорил Акмэр, но я не намерен терять достижения своего старого персонажа. И я почти уверен, что Бом и Храбр тоже вряд ли откажутся от «самих себя» – судя по тем обрывкам проскальзывающих в их словах информации, можно с уверенностью утверждать, что они вбухали в начальный раскач куда больше сил и времени, чем я. Да мое многодневное сидение в Яслях можно назвать полной ерундой по сравнению с их прошлым. И вот так просто отказаться от всего этого? Смешно…

А если пихнуть сюда ЧБ и поставить ее перед тем же выбором? Учитывая ее редчайший игровой класс и все те сложности, что она преодолела… Как там было про нее сказано? Пустынная помойная кошка? Что-то вроде…

Блин!

Опять я не о том мыслю!

Повезло, что за время моего ничем неоправданного мыслеблуждания ничего плохого не случилось. А еще через пару минут мы оказались в настолько чернильной темноте, что сдался даже Бом, принявшись высекать искры из пригоршни. Подставив под звездный дождь самодельный факел, я поймал десяток колючих искр и вспыхнуло яркое пламя.

Подняв факел повыше, держа его чуть на отлете, будто осторожно окуная в темноту, я взглянул на дно преградившего нам путь ущелья. Настроение сразу чуть упало… Дно было покрыто черной на вид водой, булькающей, подрагивающей как тугая пленка. В хаотичном порядке в воде были разбросаны обросшие грязью и бурым мхом большие камни, но расстояние между ними было метра в два или три. Для ловкого убийцы – плевая дистанция. Перепрыгнет бодрым козликом и не заметит. А вот неловким доходягам вроде меня… Игровая физика обязательно подложит свинью – либо не допрыгнет кто из нас, либо по неловкости не удержится на верхушке.

Но какие у нас варианты?

Да никаких.

Привлеченные огнем мимо скользнуло несколько стремительных и пугающе бесшумных теней. Это точно птицы, но вот какие и хотят ли они нас сожрать… я вроде бы заметил зеленые названия, но не успел прочесть.

– Барханные совы – прошептал сзади оказавшийся более зорким Храбр – Сотый уровень! Клювы вроде золотом блестят…

– Ну их нафиг… – поспешно ответил я.

Мы продолжили спуск. Бом первый спустился на чавкнувшее дно расщелины и ненадолго остановился. Я крепко держал его свободной рукой – на случай, если тут окажется болото и полуорк провалится. А меня держали остальные…

Ничего не случилось и облегченно выдохнувший полуорк сделал еще шаг. Затем еще. Наконец он отошел от нас на три метра, войдя в плеснувшую черную воду. Мы снова напряглись… и снова ничего не случилось. Бом опустился на корточки, пошарил по дну и пробормотал:

– Щебенка и песок. Ну и грязная вода. Давайте сюда потихоньку…

Поглядывая наверх – совы атакуют бесшумно – мы добрались до Бома. Постояли так чуток, убеждаясь, что это не ловушка. И пошли себе дальше, торопясь добраться до невидимой противоположной стороны до того, как потухнет факел. Запас имелся, но тратить его не хотелось. Обходя вросшие в землю валуны, мы перебирались через гнилые стволы, чьи вытянутые вверх изломанные ветви пугающе походили на руки утопленников и снова окунались в воду, что медленно становилась все глубже, уже достигая пояса. К счастью даже через примерно сто шагов вода оставалась на том же уровне и…

– Стоп! – буркнул я в голос – Стоп!

– Какого черта? – повернувшийся ко мне Бом, судя по его глазам и перекошенному лицу, понял то же самое и буквально только что – Какой там была ширина этой расщелины? В шагах?

– Метров шестнадцать! Ну или шагов тридцать – мы же семеним тут – тут же ответил Храбр и, вздрогнув, схватился за голову – Стоп! А мы сколько шагов уже вот так просеменили?

– Я на автомате считал до сорока – ответил я – Но это было до первого встретившегося дерева. А потом перестал…

Орбит, врезав себя ладонью по лбу, тихо застонал, явно коря себя за тупость и ошарашенно покачивая лысой головой. Умник чуток облажался. И я знал причину его лажи – судя по почти постоянно направленному во время спуска взгляду вверх, тощий аналитик думал не о опасностях локи, а о оставшейся наверху Затти. Я промолчал. Но взглянул так красноречиво, что Орбит поспешно отвел глаза и надсадно закашлялся. Остальные ничего не поняли, а я их просвещать не стал. К тому же сейчас у нас есть проблемы куда поважнее…

– Что за ерунда? – спросил я у пространства.

Но меня услышали.

– Оно внутри шире, чем кажется снаружи? – предположил Док.

– Магическая пространственная аномалия – добавил Храбр, вставая рядом с лекарем – И нас в нее завлек кто-то злой…

– Мы сбились с пути – прорычал Бом и удивленно моргнул, когда ему на плечо упала тонкая грязная рука.

Это было так неожиданно, что кто-то тоненько взвизгнул от накала чувств. Но рука оказалась нашей – на свет ступил опомнившийся Орбит и кивнул, подтверждая теорию полуорка. Другой рукой он указывал направление – перпендикулярное нашему текущему курсу.

– Как мы могли так сбиться с пути? – не поверил я.

Изобразив рукой изгиб, Орб пояснил:

– Стена – не пряма-а-ая…

– Вот теперь понял – кивнул я – А чего рука грязная?

– Куда плывет лепесто-о-ок? – вопросом на вопрос ответил эльф, заставив меня недоуменно заморгать.

Первым догадался Храбр, шагнув под удерживаемый мной над головой факел, нагнувшийся над водой и уронивший на него какой-то стебелек. Травинка