Пока они болтали за едой, Джейми рассказал Стелле о телефонном разговоре с Эсме. Она неплохо поживала в Эдинбурге и собиралась задержаться еще на неделю.

– Она скучает по собакам, но, думаю, получает удовольствие от вынужденного отпуска. Она давно это заслужила.

Потом они отнесли бокалы и открытую бутылку вина в гостиную. Комната выглядела особенно уютно в свете торшера и отблесках пламени из дровяного камина. Занавески оставались широко распахнутыми, открывая луну, отражавшуюся в море, и игру теней в саду, террасами спускавшемуся к воде. Некоторое время Стелла смотрела на этот пейзаж, попивая восхитительное вино и пытаясь не заблудиться в собственных мыслях. Джейми наконец выбрал какую-то музыку и теперь сидел на диване, положив лодыжку на колено другой ноги. Казалось, что даже в такой позе он лучится энергией. Он постукивал пальцами в такт музыке и открыто смотрел на нее с вызывающим выражением в глазах.

– Что такое? – спросила Стелла и тоже уселась на диван – рядом, но не слишком близко. Она положила руку на деревянную ручку и откинулась на спину, скрестив ноги.

– Я много думал о вас. – Он отпил глоток вина. – И не только в профессиональном смысле.

Стелла открыла рот для ответа, но не смогла придумать ничего, кроме «О!», поэтому закрыла рот и отпила вина.

– Я раздумывал, может ли это быть взаимным? Разумеется, если нет, это совершенно нормально, – поспешно добавил он. – И я не хочу, чтобы вы неудобно себя чувствовали. Если хотите, я перестану говорить об этом или сменю тему – вам стоит лишь поднять руку. Мы можем побеседовать о базе данных, о сортировке писем, о Натане или о садоводстве.

Стелла улыбнулась:

– Все нормально, я не возражаю.

– Вы не возражаете, что нравитесь мне?

– Нет. – Стелла почувствовала, как краска смущения заливает ее лицо и шею. Она подняла бокал к губам в надежде скрыть смущение.

– Ну, хорошо. – Джейми поставил вторую ногу на пол.

– Просто…

– Просто вы не испытываете ничего подобного, – быстро перебил он. – Замечательно. Тогда просто забудьте, что я сказал. – Он улыбнулся: – Пожалуйста!

– Дело не в том, – сказала Стелла. – Я думала, что вы собираетесь уволить меня… из-за вчерашнего.

Джейми поставил свой бокал и подался вперед, упершись руками в колени:

– Вы были правы.

– Я пересекла черту. – Он смотрел ей прямо в лицо, и Стелла снова ощутила связь между ними. Напряженную энергию, которую она почувствовала, когда впервые встретилась с ним. – Что вы говорили о непрофессионализме?

Он улыбнулся:

– Идите сюда.

Стелла не могла ничего возразить. Она встала перед Джейми, который сидел, выпрямив спину, и только потом осознала, что держит в руке бокал вина.

Повернувшись, она поставила бокал на низкий кофейный столик, а когда повернулась назад, то почувствовала, как его рука легла на ее талию и мягко прошлась по бедру, привлекая ее ближе.

– Это хорошая идея?

– Определенно, – сказал Джейми. Его зрачки расширились в тусклом свете, и теперь его глаза казались не темно-голубыми или зелеными, а почти черными. Он был похож на дьявола из настенной росписи в сельской церквушке. Потом он усадил ее себе на колени одним быстрым, деловитым движением, так что она вдруг оседлала его и слишком тесно прижалась к определенным частям его тела.

Его поцелуй воспламенил нервы Стеллы, и ей показалось, что она готова взорваться. Его рука легла ей на затылок, собрав волосы в узел и мягко наклоняя ее лицо к его лицу. Стелла не могла припомнить, когда к ней последний раз прикасались таким образом. С желанием. С нескрываемой потребностью в близости.

Когда его пальцы нащупали край ее шелковой блузки и начали поднимать ткань, реальность вернулась обратно. Она перестала целоваться и отодвинулась.

– Я должна кое о чем предупредить тебя. – Он улыбнулся с более счастливым и расслабленным видом, чем когда-либо раньше. Жаль было портить такое настроение, но Стелла помнила изумленное лицо Бена, когда они впервые оказались обнаженными, и не имела желания переживать прошлые ошибки. – У меня большой шрам на груди. Это не так ужасно выглядит, как звучит, но я не хочу сюрпризов.

Стелла приучила себя не говорить о «неприятных сюрпризах». Она понимала, что ей не о чем сожалеть, что у многих людей есть гораздо более уродливые шрамы и что она без того достаточно привлекательна. Она даже внушала себе, что это символ выживания, которым можно гордиться. Она так долго повторяла это самой себе, что едва могла вспомнить отвращение школьной подруги, указавшей на червеобразный шрам на ее теле, когда она переодевалась для урока физкультуры в начальной школе.

Он выпрямился с зачарованным видом. Это было приятно и вместе с тем вызывало беспокойство. Она не хотела становиться чьим-то фетишем.

– Он идет поперек груди, – сказала Стелла и прикоснулась к блузке. Она провела пальцем линию от грудной кости между грудями. – Они не думали, что я выживу, так что эстетика не значилась в числе приоритетов.

Она взяла его руку и приложила ее к своему боку, где нащупывалось заметное углубление.

– А сюда они вставили шунт. – Она вздрогнула, когда его пальцы прошлись по бороздчатым краям с выпуклой кожей. Ощущение до сих пор было странно нервирующим.

– Извини. – Джейми отодвинул руку. – Там больно?

Она покачала головой.

– Просто непривычное ощущение.

– Поэтому ты задыхаешься?

– Я не задыхаюсь, – возразила Стелла. – Ты не так хорошо целуешься.

Он усмехнулся и целовал ее до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Его рука скользнула ей под блузку и прошлась по коже и ткани ее лифчика. Стелла могла лишь гадать, беспокоили ли его послеоперационные шрамы. Он был одержим совершенством. Вероятно, его последняя подруга была фотомоделью или инструктором по фитнесу. Или бодибилдером.

Она выбросила эту мысль из головы. Джейми целовал ее. Вероятно, потому что я просто оказалась поблизости, нашептывал предательский голосок.

– Что? – Джейми больше не целовал ее, но всматривался в ее лицо, слегка нахмурившись.

– Ничего. – Стелла выдавила улыбку.

– Хочешь прекратить?

– А ты?

– Нет, – поспешно ответил он, но демонстративно убрал руки. – У тебя есть задние мысли?

– У меня всегда есть задние мысли, – сказала Стелла. – Обо всем. А это? Для этого подходят и задние, и передние, и любые другие мысли.

Теперь настроение было окончательно разрушено. Стелла слезла с его коленей и внезапно смутилась.

– Мне лучше уйти.

Он не попытался остановить ее. Когда Стелла выходила из комнаты, то чувствовала, что он смотрит на нее, отчего у нее шевелились волоски на шее и подкашивались ноги.