Она поднялась по главной лестнице в свою спальню, закрыла дверь и ненадолго прислонилась к ней. О чем она думала? Нельзя заводить романтические отношения с коллегами на работе и категорически запрещено заводить шашни со своим боссом. Элементарный здравый смысл.

Слова были верными, но чувства внушали нечто иное. Джейми был другим. И эта работа была другой.

Стелла переоделась в пижаму – в свой любимый хлопчатобумажный комплект с верхом в стиле камзола с ажурной вышивкой. Когда она поняла, что положила руку на дверную ручку и уже собирается выйти на прогулку по дому в надежде столкнуться с Джейми и продолжить с того места, где они закончили, то направилась в смежную ванну и почистила зубы. Потом забралась в холодную постель и постаралась ни о чем не думать.

Час спустя, когда шум в голове от красного вина окончательно выветрился, Стелла лежала с открытыми глазами и вглядывалась в темноту. Она гадала, спит ли Джейми. Она слышала его шаги на лестнице и надеялась, что он постучится в ее дверь. Она напрягала слух, желая услышать звук открывающейся и закрывающейся двери, но его спальня находилась слишком далеко по коридору, а походка была слишком легкой. Удивительно легкой для человека такого мощного телосложения. Впрочем, в Джейми скрывалось много удивительного.

Она могла представить его, лежащего в постели, – может быть, свернувшегося калачиком на боку, как это было, когда он заболел. Всем своим существом она жаждала присоединиться к нему в постели. Она то и дело воспроизводила в уме сцену в нижней гостиной, ощущение его рук и губ, близости их тел. Почему он не возразил, когда она уходила? Почему он не постучался в дверь ее спальни? Леденящая мысль вползла в ее душу: может быть, все снова будет так, как с Беном. Она была не той женщиной, из-за которых мужчины теряют голову.

Он просто не так уж расположен к тебе, подумала Стелла, раздосадованная собственной потребностью, и повернулась на бок, чтобы попытаться заснуть.

Еще через двадцать невыносимо долгих минут Стелла села в постели и включила свет на столике у кровати. Была еще одна причина, по которой Джейми мог не мешать ее уходу: он был ее работодателем и не хотел давить на нее. Стелла пыталась отмахнуться от нее циничной мыслью: он годами жил в Америке и до смерти боится, что я могу подать в суд за домогательства, – но это было бесполезно. Джейми был хорошим человеком, она интуитивно чувствовала это.

Он хороший мужчина, который, вероятно, не хочет тебя. Наверное, поцелуи ничего не значили для него. Тихие жестокие голоса снова вернулись, но Стелла не обратила на них внимания и отбросила одеяла. В комнате было холодно, поэтому она надела поверх пижамы большой шерстяной кардиган и вышла в коридор. Свет был включен, и она прошла до конца, остановившись перед спальней Джейми и приложив руку к груди, чтобы ощутить стук сердца. Она подняла руку, чтобы постучать, и дверь открылась. Джейми был одет в футболку и шорты для бега трусцой, словно собирался на ночную пробежку.

– Мне показалось, что я услышал тебя, – сказал он.

– А ты слушал? – спросила Стелла, надеясь, что это правда.

Он улыбнулся и шире распахнул дверь:

– Хочешь зайти?

– Да, – сказала Стелла. – Очень хочу.

* * *

На следующее утро Стелла открыла глаза и обнаружила, что она находится не в собственной постели в спальне ее дома с голубовато-серебристыми обоями, на выбор которых было потрачено три недели, но и не в голубой спальне Манро-Хаус. Она находилась в спальне Джейми. В его постели. И да, когда она повернула голову, то увидела его самого. Его глаза были закрыты, дыхание было ровным и глубоким. Какое-то время она смотрела на него, запоминая его черты и дивясь тому, каким образом их отношения могли так измениться за одну ночь. Разумеется, подумала она, когда перевернулась на спину и потянулась всем телом, это была та еще ночь. Наверное, она проспала не более двух часов, но чувствовала себя просто фантастически.