Когда выяснилось, что места занимал Шарль, отказываться было поздно. Оставалось надеяться, что он уйдет раньше, чем появятся Альвендуа или кто-нибудь из их компании. Конечно, можно было гордо уйти, но не хотелось: места оказались во втором ряду, с них все видно как на ладони, а Антуан мне не настолько дорог, чтобы из-за него устраивать скандал. В конце концов, со скандалами прекрасно справляется и Вивиана, не стоит создавать ей конкуренцию.

Все же садиться я не стала, ждала, когда Шарль нас покинет. Но он уходить не торопился, пришлось напомнить:

— А разве участники соревнований сидят с остальными?

— Сегодня только бытовые големы, — пояснил Пьер-Луи. — Их всегда мало, отводят один день. Боевые начнутся завтра.

— Завтра?

Я поняла, что влипла: если Шарль собирается смотреть, то и Антуан может подойти, и когда он увидит, с кем я сижу, скандала не избежать. К нему с огромнейшим удовольствием подключится Вивиана, после чего помолвку, на которой настаивает Франциск, не удастся сохранить никакими силами: мое терпение не безгранично, и оно уже на исходе.

По-видимому, о том же подумал Франциск, который озабоченно сказал:

— Огонек, твоему жениху это не понравится. А игнорировать то, что не понравится твоему жениху, мы можем только после посещения дворца. Помолвку он расторгать явно не намерен, но обидеться и не взять тебя на бал — вполне в его характере.

— Альвендуа вряд ли подойдут, — понял наши сомнения Шарль. — Слишком мало времени прошло после прополки.

Люсиль подавилась смешком, чуть прикрыв рот рукой, Пьер-Луи в голос захохотал, а я неожиданно обиделась на Шарля. Показалось, что сейчас он хотел задеть не Антуана, которого даже рядом не было, а меня. Тоже мне, садовод нашелся, да еще не со своими рецептами, а с королевскими. Еще неизвестно, как сам выглядел бы, если бы не помощь Франциска, если выглядел бы вообще хоть как-то: Антуан явно не шутил, выпуская что-то устрашающе-убойное.

— Я бы попросила вас, инор Буле, выбирать выражения, когда говорите о моем женихе, — процедила я не хуже Вивианы. — Интересно, понравилось бы вам, если кто-то говорил так про вашу невесту?

— У него есть невеста? — удивился Пьер-Луи.

— Инор Буле утверждает, что да. — Я чуть высокомерно подняла бровь, намекая, что сомневаюсь в правдивости не только этой истории. — Странно, что он не рассказал о ней даже близким друзьям.

— Шарль?

— Да что там рассказывать? — раздраженно бросил тот, почему-то обиженно взглянув на меня. — Без меня меня обручили. Отказаться не могу, хотя чем дальше, тем больше хочется.

— Красивая хоть?

— Разумеется.

— Познакомишь?

— Хочешь отбить? — усмехнулся Шарль. — Был бы рад.

— Нет, спасибо. Отбивать невест у друзей недостойно. Люсиль, Николь, садитесь, — спохватился Пьер-Луи.

— Сдается, огонек, — внезапно захихикал Франциск, — что никакой невесты нет. Просто инора столь испугала перспектива жениться на грязной девице, вывалившейся из стены, что он срочно придумал отмазку. Хорошо хоть, не убежал, крича: «Чудовище! На меня напало чудовище!» Это говорит о его крепких нервах, кстати. Твой вид после монастыря не всякий бы выдержал. Монастыри, знаешь ли, отрицательно влияют на внешность.

Я вспыхнула, и меня совсем не утешило, что кончики ушей Шарля тоже заалели. Кончики — это не весь Шарль, я же наверняка напоминала сейчас помидор в полном расцвете помидорных сил.

— Садитесь же, — повторил Пьер-Луи, чувствуя, что что-то случилось, но не понимая что.

— Спасибо, нет. Я, пожалуй, пойду.

— Тогда я тоже пойду, — подскочила Люсиль, уже успевшая сесть.

Пьер-Луи расстроенно запротестовал, пытаясь отговорить и ее, и меня, а Шарль спросил:

— Если я извинюсь, это что-нибудь изменит?

— Нет, инор, в сложившейся ситуации я не считаю возможным сидеть с вами рядом.

Я развернулась и — о чудо — увидела неуловимого Жана-Филиппа. Бросилась к нему, словно к спасительному убежищу, и только когда подошла, обнаружила, что рядом сидит еще и Бернар.

— Что хотел от тебя Буле? — ревниво спросил он.

— Нас Дюваль пригласил. Думаю, для Буле мое появление было такой же неожиданностью, как для меня то, что он занимал места.

— Приятной неожиданностью, я бы сказал, — влез Франциск. — Но ты правильно ушла. Пусть лучше мечтает о новых встречах, когда мы втроем наконец попадем во дворец. Свидание в королевском дворце — что может быть романтичнее? Разве что свидание с настоящим женихом, да, огонек?

Я раздраженно фыркнула и села рядом с кузеном так, чтобы он оказался между мной и Бернаром. Свидание с настоящим женихом показалось не таким уж привлекательным, что в королевском дворце, что в любом другом месте. Бернар еще не знает, что жених, а уже требует отчета. И глядит этак подозрительно то на меня, то на Шарля, который, что самое обидное, даже не смотрит в нашу сторону.

Тем временем Люсиль повезло куда больше: Жан-Пьер уговорил-таки ее сесть с ним, и сейчас они на пару с Шарлем дружно ее развлекали. Подруга заливалась, вытирая уже выступившие от смеха слезы. Весело им без меня, как я посмотрю…

— Как там Антуан? — решил разбавить повисшую неловкость Жан-Филипп.

— Последний раз, когда я его видел, он цвел в буквальном смысле этого слова, — добил меня Бернар.

Они с кузеном расхохотались, словно это была ужасно смешная шутка, Франциск радостно им вторил, а я решила, что на сегодня с меня достаточно и Антуана, и разговоров о нем, подскочила и вылетела из зала, злясь и на кузена, и на обоих женихов, и на Шарля, и на Франциска, и даже на Люсиль.

Я возвращалась в общежитие, размышляла, что, собственно, не так уж и хотела увидеть соревнование бытовых големов. В конце концов, что там может быть интересного? Такого, чего бы я раньше не видела? Прорывов в этой области не было уже давно, и вряд ли будут в ближайшее время, и даже если вдруг и будут, то не студентам их совершать. Франциск летел рядом и нудел:

— Огонек, иногда бывает, что близкие совершают смешные поступки. Это нужно принять как нечто естественное и делать вид, что не происходит ровным счетом ничего странного. Подумаешь, цветок вырос. У кого из нас он не вырастал?

— Ни у кого не вырастал, Ваше Величество, — я остановилась и возмущенно махнула рукой в сторону призрака, — до того, как вам пришло в голову показать свое заклинание Шарлю. Наверняка выбрали посмешнее. А менее унижающего вы не могли подсказать?

— У меня остались только более, и их я бы не стал предлагать, все-таки Альвендуа не виноват, что идиот, и он нам пока нужен.

— То есть я вас еще поблагодарить должна? — вспылила я.

— Было бы неплохо, огонек, — совершенно серьезно заявил он. — Я летаю по всей академии, решаю твои проблемы, а ты мне лишнего доброго слова не скажешь.