тут все носим именно флотские звания. Космос — все одно что океан. Звездолеты мы по-прежнему называем кораблями.

— Ты к чему все это сейчас рассказываешь? — Верещагин явно был не в духе, но и друга обижать не хотел. — Все, что ты говоришь, я прекрасно понимаю. И про традиции, и про преемственность звездного флота. Да, наш род войск называется ВКС, но в нас больше от военно-морского флота. Мы все это понимаем.

— Но тогда почему ведем мы себя, как сопляки из флота гражданского? Где храбрость? Где честь и достоинство? Где все эти «наверх, вы товарищи, все по местам…»? Где все это?

— Последний парад наступа-а-ет… — продолжил Верещагин и задумался. А ведь и правда, почему сегодняшний матрос ведет себя, как инфантильная барышня? Способны ли эти сопляки на подвиг? Способен ли он, кап-два Верещагин, на подвиг?

Володин думал, очевидно, о том же. Друзья помолчали несколько секунд, а затем, не сговариваясь, хором завершили песню:

«Врагу не сдается наш гордый „Прорыв“, — тут они расхохотались, — пощады никто не желает!»

Кульминацией падения дисциплины на крейсере стало и вовсе неожиданное обстоятельство. Несколько матросов попались на клептомании. В какой-то момент у некоторых членов экипажа начали пропадать личные вещи. Потерпевшие, как правило, обвиняли в воровстве тех сослуживцев, которых в последний раз видели возле своих вещей. Естественно, после таких обвинений оклеветанные люди пытались защитить свою честь и достоинство. Как итог, на корабле вновь участились драки. После короткого следствия выяснилось, что вещи брали и «забывали вернуть» несколько матросов. Ребят задержали и посадили на губу. Самое странное было в том, что ни один из них так и не смог внятно объяснить свое поведение. Более того, все они как один утверждали, что не помнят, как именно совершали кражу.

Ситуация была не столько критической, сколько курьезной. Старпом Сорокин и командир БЧ-2 Серов, расследуя это дело, решили проверить слова провинившихся матросов на полиграфе. Вывод был однозначным — они не лгут. Именно поэтому психолог и поставил такой диагноз: не воры, а именно клептоманы.

— Что же это выходит? — удивлялся старпом. — Матросы воровали у своих же товарищей вещи, которые им, по сути, не нужны, да еще и не помнят, как именно это делали?

— Выходит, что так, — отвечал не менее озадаченный Серов. — Я, если честно, вообще не припомню таких случаев на флоте.

— Так и я о том же! Нет, я слышал о фактах воровства или даже грабежа на круизных межпланетных лайнерах. Но чтобы во флоте, да еще и так глупо…

— Вот-вот, — кивал Серов, — именно что «глупо».

— И что нам с ними делать? — Сорокин ходил по кают-компании, размышляя вслух. — С одной стороны, провинность не велика. Но с другой…

— Вас смущает их тотальная амнезия?

Сорокин посмотрел на Серова исподлобья и кивнул.

— Да. Я просто думаю… — старпом не мог сходу подобрать слова, но после секундного замешательства все же сформулировал мысль. — Если сегодня они воруют и не помнят, как это делали, то где гарантия, что завтра они не пойдут на более серьезное преступление?

— Вот и я об этом думаю, — согласился Серов. — Грохнет один такой сослуживца, а после прикинется дурачком — мол, не помню ничего. Придется нам этих гавриков запереть от греха подальше.

Старпом согласился и принял такое же решение. Адъютант капитана, присутствовавший при этом разговоре, был отослан с приказом к командирам боевых частей, чьи матросы провинились. Офицеры же еще несколько неловких секунд смотрели друг на друга молча. Каждый понимал, что разговор не окончен. Наконец не выдержал Серов.

— Слушай, Володь, а не кажется ли тебе, что поведение этих матросов похоже на…

— … на недавнее поведение капитана? — закончил за Ареса старпом. Тот кивнул. — Да, Витя, кажется. И меня это пугает, если честно.

— Ты к нему заглядывал?

— К старику-то? — старпом горько вздохнул. — Да, вчера навещал. Плох наш капитан. Со мной вообще говорить не стал. Почти ничего не ест. Приходится все самому разруливать.

— Что, — понимающе хмыкнул Серов, — тяжело из тени легенды выходить?

— На что намекаешь? — Сорокин сдвинул брови. Ему не нравилось, что все вокруг считали его ненужным придатком к Кольскому и всерьез заместителем капитана никогда не считали. А сейчас, когда тот сдал позиции, старпому приходилось не на словах, а на деле доказывать, что назначили его на эту должность отнюдь не забавы ради и не по блату.

— Да не намекаю я, — спокойно ответил Серов, — прямо говорю. Ты когда сюда переводился, знал, под кем ходить будешь?

— Ну, знал. И что?

— И тебя авторитет Кольского не пугал?

— А чего мне его бояться? Я той же академии выпускник, что и он. Ну да, у Кольского покровителей больше, и старше он меня на пятнадцать лет. Так что ж с того? Я не менее его космос бороздил. Я боевой офицер, если ты вдруг забыл…

— Погоди-погоди, Володь, — постарался успокоить коллегу Серов, — не мороси… Я ж не к тому…

— А к чему? К чему ты это все? Думаешь, я не вижу, как вы на меня смотрите? Каждый царь и бог в своем БЧ, а меня за начальника не считаете. Что же никто из вас, раз Кольский такой непогрешимый был, на себя командование «Прорывом» не взял? Как ржать надо мной, так вы первые, а как отвечать за итоги миссии, так это пусть старина Сорокин отдувается? Нет уж, увольте. Я отдуюсь, уж поверь, но и вы будете у меня по струнке ходить. Все, и ты в том числе! — Сорокин внезапно начинал заводиться, и это не ускользнуло от внимательного Ареса.

— Ты ничего сейчас странного не чувствуешь? — как-то резко перевел тему Серов. Старпом опешил.

— Нет, а ты о чем?

— Ну, ты же понял? Я тебя слегка кольнул, а ты уже готов мне глотку перегрызть?

И только сейчас до старпома дошло. А ведь и правда. Арес часто так провоцировал своих коллег, прощупывая грани дозволенного. Тактика у него была такая — проверять всех и каждого на прочность. Так Серов сам для себя отвечал на вопрос, можно ли с тем или иным офицером дело иметь. И он, Сорокин, всегда знал это. Знал и думал, что готов к таким выкрутасам командира БЧ-2. Оказалось, ошибался.

— Нет, ну про глотку ты, конечно, загнул, — сконфуженно ответил старпом, — но да, сам сейчас понимаю, что психанул на ровном месте…

— И что мы в таком случае от бедных матросов хотим? — хитро подмигнув старпому, сказал Арес и вышел из кают-компании.

Старпом вышел в коридор вслед за ним и кинул в спину уходящему офицеру:

— Ты что хотел сказать-то этим?

Тот обернулся и небрежно бросил в ответ:

— Думаю я, на нас не только гравитационным полем влияют…

Глава 23

За десять суток до прибытия к «шару», а точнее, к «Осирису-3»