Кадры, кадры… Особенно велика оказалась потребность в политработниках среднего звена. Больше всего их убывало в боях, во все возрастающем количестве они требовались и при формировании новых частей. Значительную прибавку давала мобилизация членов партии и комсомольцев. Первые две мобилизации были проведены по постановлениям Политбюро ЦК ВКП(б) от 27 и 29 июня. С 41,5 тысячи мобилизованных было предложено провести военные сборы, «после чего отправить их в наиболее нуждающиеся дивизии по 500 человек в каждую».

Еще один резерв пополнения кадров политработников открыл сам Мехлис непосредственно в войсках. Находясь на Западном фронте, 8 июля 1941 года он телеграфировал секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову и своему заместителю Кузнецову: «Существующий порядок утверждения кадров политсостава непригоден на военное время». В целях наиболее оперативной расстановки кадров и своевременного укомплектования частей и отделов политпропаганды действующих армий он предложил установить новый порядок, а именно — наделить военные советы фронтов, армий и командиров дивизий правом назначать на должности, начиная с начальников отделов ОПП армий и УПП фронтов, заместителей командиров дивизий и корпусов по политчасти и заместителей начальников ОПП дивизий и корпусов и ниже, вплоть до заместителей командиров рот, батарей по политчасти.[115] Обстановка, таким образом, заставляла децентрализовывать решение кадровых вопросов, расширять права командиров и военных советов на местах. Характерно, что, как следует из этой же телеграммы, сам Мехлис не стал ждать подтверждения из Москвы и предложенные им меры провел на Западном фронте явочным порядком.

9 августа он дал уже прямую директиву о создании в десятидневный срок в полках, дивизиях, армиях, фронтах и округах непрерывно пополняемого резерва политсостава. Напряженная обстановка требовала учесть все ресурсы. Выяснив, что возвращающиеся из медучреждений после излечения политработники распределяются без системы, Лев Захарович предписывает военным советам и начальникам политуправлений округов направлять выздоровевших в распоряжение строго определенных должностных лиц, докладывая о прибывающих ежедневно.

Настойчивость приносила свои плоды, мало-помалу сложилась система резервирования кадров. К моменту освобождения Мехлиса от его обязанностей (июнь 1942 года) Главное политуправление имело в своем резерве свыше 900 политработников разных категорий, дополнительно по 150–200 человек имелось и на каждом фронте.

Вернемся к партийным мобилизациям, имея в виду, что в основном мобилизованные шли в действующую армию политбойцами. В директиве военным советам и начальникам управлений политпропаганды, подписанной Мехлисом 28 июня, давались необходимые разъяснения: отобранные политбойцы сводятся в коммунистические батальоны трехротного состава и находятся на положении рядовых, с ними на базе военных училищ проводится двухнедельное (месячное для не служивших в армии) обучение. По окончании часть наиболее подготовленных воинов может быть назначена на должности заместителей политруков и заместителей командиров рот по политчасти.

Как вспоминал член Военного совета МВО генерал К. Ф. Телегин, Мехлис сам же и сломал установленную по его директиве практику военной подготовки политбойцов и их распределения по частям. Он досрочно, уже через две недели после постановления Политбюро от 27 июня приказал сформировать из имеющегося контингента маршевые роты и отправил их на линию фронта (только на Западный фронт ушло 75 рот и еще 50 — под Ленинград).[116] А там их сплошь и рядом использовали неэффективно, с ходу, непродуманно бросая в бой.

Что говорить, спрос на них был большой. Сам Мехлис, находясь первую половину июля на Западном фронте, без промедления запросил 15 групп по 500 человек. Прибывших из Москвы он разбил на роты (по 100 человек каждая) и распределил по армиям, предписав при этом: «Роты влить в наиболее нуждающиеся полки равномерными группами». Пребывание армейского комиссара 1-го ранга на фронте дало ему возможность увидеть воочию, что политбойцы действительно цементируют личный состав.

Сегодня, по прошествии десятилетий, ясно, что политическая верхушка страны навязала массам советских людей, в том числе коммунистам, много ложных идеалов, нещадно эксплуатировала их энтузиазм. Об этом можно глубоко сожалеть, но кто возьмет на себя право осуждать людей за иллюзии? Тем более что начавшаяся война в сознании миллионов наших соотечественников выдвинула на передний план категории отнюдь не ложные и не политические — любовь к Отечеству, готовность жизнь отдать за него. В силу своей организованности, дисциплинированности, убежденности коммунисты и комсомольцы, составлявшие контингент политбойцов, выгодно выделялись из солдатской среды.

Последующие мобилизации, а их до конца 1941 года было осуществлено еще пять, ЦК поручил Главному политическому управлению РККА. Выявленные архивные документы свидетельствуют: начальник ГлавПУ воспринимал формирование коммунистических рот и батальонов как одно из важнейших дел. Так, 13–14 июля он дал указание военным советам Северо-Кавказского, Уральского, Харьковского и Московского военных округов о призыве в течение пяти дней по 500 человек и их обучении. 20 июля дается новая разнарядка: МВО должен мобилизовать уже 6 тысяч человек, ХВО — 1,5, УрВО — 1, кроме того, Орловский ВО — 1 тысячу человек.

Проведенные по горячим следам проверки показали, что при формировании коммунистических батальонов допускалось немало недостатков: многих бойцов приходилось откомандировывать назад по состоянию здоровья, были случаи симуляций и даже дезертирства. По этим сигналам принимались необходимые меры. Но не все было по силам и начальнику ГлавПУ. В сентябре 1941 года Сталин запретил выдавать из центральных арсеналов вооружение для коммунистических отрядов. Как ни пытался Лев Захарович стороной выяснить, почему последовал такой запрет, ясности не добился. Возможно, вождь решил, что в эти сентябрьские дни, когда грозовая обстановка под Москвой сгущалась пугающе быстро, от оружия в руках профессионалов будет больше толка.

В любом случае указание Сталина ставило политбойцов в тяжелое положение: на фронт они нередко прибывали слабо, а то и вовсе не вооруженными. Тем не менее ГлавПУ РККА прибегало к их призыву и в дальнейшем. Всего за первые полгода войны таковыми стали 60 тысяч коммунистов и 40 тысяч комсомольцев.

Заботясь о насыщении армии политработниками, Мехлис поначалу шел от жизни, соотносил свои шаги с потребностями практики. Уже в начале июля на Западном фронте ему стало ясно, что «штаты управлений политпропаганды фронтов не отвечают условиям военного времени», о чем он не замедлил сообщить Маленкову и своему заместителю Кузнецову. Прежде всего «при огромном значении авиации и мотомехвойск в современной войне управления пропаганды фронтов не имеют соответствующих отделов, между тем, как отдел культуры совершенно излишен». Введя своей властью в штат УПП Западного фронта два новых отдела и исключив один, армейский комиссар 1-го ранга предлагал реформировать таким же образом штаты УПП и других фронтов.