– Итак, альорцы снова обрели Дерика в своих рядах. Только где именинник? – Герман подходит к нашей компании. Его ладонь ложится мне на талию, и я озадаченно бросаю на него взгляд. Его же прикован именно к моему вырезу.

– Хм, мои глаза выше, парень, – хмыкая, сбрасываю его руку, и он, кашляя, прочищает горло.

– Я не виноват. Они сами туда упали, – отвечает Герман, краснея, и отворачивается, а девушки хихикают.

– Сабина придёт? Я давно её не видела, – интересуюсь.

– Нет. Она поехала домой к Данису. Он теперь заведует всем гаремом своего отца и попросил её помочь ему морально. Вернётся через пару недель, наверное, может быть, и раньше, – отвечает Эни, пожимая плечами.

Значит, Сабины не будет, тогда для кого приготовлено место?

С появлением Ферсандра и Дерика одновременно мы все поворачиваемся к ним. Клаудия первой направляется к ним, оставляя Дина и Калеба в стороне. Расцеловав Дерика в обе щёки, она треплет его по волосам, отчего тот морщится.

Я замираю. Моё дыхание нарушается, пока глаза пожирают его. Статный, загорелый и улыбающийся своей семье, он невероятно красив. Я не могу дышать. Всё внутри меня сжимается от желания броситься ему на шею и поцеловать. Увести его в наш маленький мир и не отпускать никогда. Но я борюсь с собой… борюсь изо всех сил.

Пока каждый из присутствующих поздравляет его, я тереблю конверт и жду, когда очередь дойдёт и до меня. Я знаю, насколько опасно мне приближаться к нему. Едва наши взгляды встречаются, то меня словно парализует. Дерик же явно не рад меня видеть. Это остужает сильнее любого душа. Его лицо искажает гримаса ярости. Глаза горят злостью. Что я сделала не так? Почему он снова меня ненавидит?

Медленно приближаюсь к нему и натягиваю улыбку.

– Привет. С днём рождения. Это тебе, – протягиваю конверт.

– Ты считаешь это приличный вид для матери моего ребёнка? – чуть ли не рычит он. Все слышат. Они шокированы, как и я. Мои глаза покалывает от набежавших слёз унижения, а щёки моментально начинают гореть.

– Дерик, Реджина потрясающе выглядит. Правда, дорогой? – Клаудия умоляет о помощи Ферсандра.

– Конечно. Женщина после рождения ребёнка расцветает на глазах. А какой румянец.

Мои руки дрожат, как и губы. Я не нахожу что ответить и просто сую свой конверт Дерику в руку.

– Прости, что разочаровала. Но мою внешность не изменить, – обиженно шепчу, отходя в сторону.

– Что на него нашло? – недоумённо шепчет Мег.

– Как мудак себя ведёт, – кивает Инга.

– Предполагаю, у кого-то гормоны шалят, – усмехается Эни.

Ферсандр берёт бокал шампанского и произносит поздравления Дерику. А я поднять голову не могу. Мне стыдно. За что? У меня нормальный вид. Инга вон, вообще, в прозрачном платье, и у неё даже соски видно, а Мег в коротком мини. У меня же всё закрыто. Разве я виновата, что другие платья не налезают на грудь? Если она стала больше из-за молока, так это не моя вина. Это природа.

Нас приглашают за стол. Я надеялась, что буду сидеть рядом с Дериком, но меня проводят в самый дальний угол к Клаудии и девочкам. Место рядом с Дериком пустует. Что происходит?

Нам разносят закуски, и Герман поднимается, чтобы сказать тост. В этот момент двери зала распахиваются, и на пороге появляется незнакомая блондинка в золотистом платье длиной в пол. Её распахнутые голубые глаза сверкают в свете горящих люстр, пухлые губы слегка приоткрыты, и она немного смущается, когда взгляды всех присутствующих устремляются на неё.

– Какого…

– Энисса, ты в приличном обществе, подбирай выражения, – шипит Клаудия.

Девушка делает шаг. Сразу же вижу, как Дерик подскакивает со стула и подходит к ней. Он нежно обнимает её, и она, улыбаясь, целует его в щёку. Какого хрена? Я это скажу за Эни. Что здесь, мать вашу, происходит? Что это за шлюха?

Дерик не представляет её. Никак не комментирует её появление, а просто ведёт её к столу, помогая сесть. Он настолько увлечён ей, что даже Герман обижается на то, что его тост остаётся незамеченным.

– Кто это такая? – шепчет Мег, ревностно смотря в сторону Дерика. Девушка что-то отвечает Ферсандру, но нам не слышно. Стол слишком большой и расстояние между сидящими за ним тоже.

– Я не знакома с ней лично, и Дерик был обязан её объявить, – резко произносит Клаудия.

– Зато я знакома. Это Жанна Рогова, русская. Мы встретились с ней в России, когда были с визитом у Президента в Москве. Она дочь одного их политика-миллиардера. Живёт большую часть времени в Америке и получает второе образование по международным отношениям, – сухо сообщает Эни.

Мне становится так холодно. Я не могу объяснить этого, но словно сердце замерзает, когда смотрю на эту пару. Дерик пригласил её в Альору, и она очень красива. Мне плевать, пластика это или же натуральная внешность, но она идеальна. Даже больше, чем Эни или кто-то ещё, кого я видела в жизни. А Дерик явно очень увлечён ей. Он постоянно крутится возле Жанны, предлагая ей закуски. Дин тоже глаз с неё не сводит, как и Калеб. Всегда стойкий Калеб сдаёт позиции и улыбается ей.

Я не могу так. Не могу.

Мне настолько обидно, что держусь из последних сил. Это двойное унижение за вечер.

– Редж, ты в порядке? – Инга наклоняется ко мне. Я натягиваю улыбку и киваю. Все сидящие на нашей стороне стола смотрят на меня с такой жалостью, что тошнить начинает.

– Мне нужно проверить сына. Простите, – поднимаюсь из-за стола.

– Реджина…

Клаудия успевает схватить меня за запястье. Герман поворачивает ко мне голову, как и остальные. Все, даже эта Жанна, смотрят на меня озадаченно, а вот Дерик буквально кипит от ярости. Да, я поняла, что он меня терпеть не может! Уяснила! Всё.

– Приношу свои извинения, но у меня появились дела. Поздравляю ещё раз с днём рождения, Ваше Высочество. Хорошего вечера. – Вырываю свою руку и, подняв подбородок, гордо удаляюсь из зала.

Я не обязана терпеть это. Лучше бы меня не приглашали. Господи, у Дерика новая пассия. Роскошная пассия. Чёрт… как же это больно. Я не была готова к такому. Я убеждала себя, что когда это случится, то буду вести себя уравновешено. Не смогла. Словно мне несколько раз пощёчину дали и затем окунули в помои. Теперь понятно, почему он был так занят. Он был с ней, а Эни мне ничего не сказала.

Вхожу в спальню и отсылаю всех. Нандо спит, но мне нужно его тепло. Беру сына на руки и хожу взад-вперёд, уткнувшись ему в шею. Я дышу им и пытаюсь не расплакаться.

Позади меня открывается дверь, и я оборачиваюсь.

– Реджина, – голос Эни настолько печален, что это хуже любого приговора.

– Я в порядке. Волновалась за Нандо. Мы ведь никогда не расставались. Вот тебе и материнский инстинкт, – шепчу, укладывая сына в автомобильное кресло и пристёгиваю его.