повернулся и быстро оценил ситуацию. Не говоря ни слова, он положил руки мне на плечи, направляя меня так, чтобы я оказалась перед ним. Мы сделали пару шагов, прежде чем он снова заговорил:

— Ты же знаешь, что я тебя дразню, да?

Я открыла было рот, но тут же закрыла его. Ну конечно, он шутил. И конечно, я была идиоткой.

— Я ненавижу тебя.

Усмехнувшись, он сжал мои плечи.

— Как пожелаешь.

Он понятия не имел, насколько это было правдой.

Я держала рот на замке, пока он выводил меня из переполненного ресторана на свежий ночной воздух. Мне потребовалась секунда, чтобы осмотреть наше окружение. На другой стороне улицы расположилась старая церковь и ещё несколько ресторанов и магазинов.

Держась поближе к зданиям, пока мы шли, я взглянула на Зейна. Эта глупая, сексуальная улыбка была приклеена к его лицу. Нервная энергия гудела во мне.

— Не могу поверить, что мы пробыли там так долго. Мы уже должны были бороздить улицы сейчас.

— Возможно, но нам позволено жить, — ответил он, но мой отец, вероятно, не согласился бы с этим. — Кстати, о жизни, какие места ты хочешь увидеть завтра?

— Эм… я не знаю, — я обогнула парня с телефоном и поняла, что не проверяла свой с тех пор, как написала Джаде. — Я бы хотела посмотреть на динозавров.

— Это в музее естественной истории. В нём много крутых вещей. Множество окаменелостей и артефактов. Даже есть павильон бабочек.

Это звучало мило.

— И я хотела бы посетить музей холокоста. Это рядом с тем музеем, о котором ты говорил?

— Да, примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Какое-нибудь ещё место?

Я кивнула.

— Афроамериканский музей… О, и ещё тот, с ракетами и всем прочим.

— Музей авиации и космонавтики.

— Да, точно. И я хотела бы посмотреть на памятники, — продолжила я. — Наверное, и памятник Вашингтону тоже.

— Похоже, мы проведём день на Национальной аллее.

— Ты не против? — я взглянула на него. — Я имею в виду, что ты, наверное, видел всё это миллион раз.

— Это идеально, и вообще-то, я побывал только в некоторых из этих мест пару раз, и это было давно, — объяснил он, осматривая улицы. — Это странно, учитывая, что я живу тут всю свою жизнь. Хочешь посмотреть какие-то места, но так как можно сделать это в любое время, постоянно откладываешь это.

Думаю, в этом есть смысл.

— Как там, хм, с освещением в музеях?

— Некоторые из них довольно ярко освещены, так что освещение там может быть немного резким для твоих глаз, в других — темно. Если у тебя возникнут какие-либо проблемы в любом из них, скажи мне.

Я с облегчением кивнула. Я терпеть не могла носить солнечные очки внутри помещений, потому что волновалась, что подумают другие люди, когда увидят меня, и это было крайне глупо. Словно я была слишком крута или что-то в этом роде. И хотя я знала, что меня не должно было волновать, что подумают случайные незнакомцы, мне всё равно было не по себе. А ещё я беспокоилась, смогу ли увидеть некоторые экспонаты, если не смогу подойти поближе, но надеялась, что смогу. Даже если я смогу увидеть только половину из них, всё равно будет удивительно и…

Зейн выругался. Это было единственное предупреждение. Только что я шла, а в следующую секунду я потеряла землю под ногами.

ГЛАВА 19

Улица стала расплывчатой, Зейн двигался тревожно быстро. Я услышала крик, когда он развернулся и ринулся прочь от всплеска сердитых голосов, оттуда, где раздался скрежещущий звук металла и потом шлепок плоти обо что-то твёрдое. Уличные фонари померкли, когда он вошёл в аллею. Вдруг я оказалась прижата спиной к стене, заключённая в ловушку, Зейн телом блокировал меня. Взрыв смеха и металлический звук колесиков по цементу заглушил хаос моего колотящегося сердца.

— Какого чёрта?

Я подняла голову и увидела контур профиля Зейна за завесой его волос. Я почувствовала низкий гул находящегося поблизости демона, но это было нормально для Вашингтона.

— Дети на скейтбордах и на роликах покидают аллею как идиоты, которым жить надоело. Один из них врезался в парня, выходящего из такси.

Ну, это объяснило непрерывные вопли.

Тон Зейна был жёстким.

— Они либо сами себе навредят, либо навредят кому-нибудь другому, надеюсь на первое. Придурки.

— Я даже не… — я перевела взгляд с его профиля на свои руки, которые лежали на его груди. — Я не видела их.

— Знаю. Они выскочили сбоку, слишком быстро, чтобы ты смогла их увидеть, — он опустил на меня глаза. — Прям банда скейтбордистов.

— Жуть.

Его лицо было скрыто сумраком, но я заметила лёгкую ухмылку на его губах.

— Они явно создадут больше проблем и нанесут больше ущерба, чем орда Бесов.

— Наверное.

Моё сердце стало замедлять свой ритм, но всё ещё колотилось, и это не имело никакого отношения к банде скейтбордистов. Нас разделяло всего лишь несколько сантиметров. Я прерывисто втянула воздух.

— И опять же, люди, наверное, причиняют больше вреда, чем большинство демонов.

— Верно, — он опустил подбородок.

Я снова втянула воздух, на этот раз сделав большой глоток воздуха, и моя грудь коснулась его груди. На моей коже затанцевал озноб. Он придвинулся ближе? Похоже, пора было немного отстраниться, проложить дистанцию между нами. Но я словом не обмолвилась. Как и не сдвинулась с места. Мои руки оставались там, где и были, и я чувствовала каждый сделанным им вдох, длинные и медленные, и не совсем уж ровные.

— Спасибо, — мой голос прозвучал странным даже для своих ушей. Хрипло. Низко.

— За что?

Я прислонилась головой к стене, изучая его выражение лица, скрытое тенями.

— За ужин. Я не поблагодарила тебя. Так что, спасибо.

— То, что ты хорошо провела время, лучшая благодарность.

Моё сердце счастливо подскочило в груди.

— Ты всегда находишь правильные слова.

— Я говорю то, что думаю. Я не знаю, правильно это или же нет.

Зейн придвинулся ближе, пока говорил. Его бёдра коснулись моих. Бока коснулись моего живота, и я поняла, что он уловил мои чувства. Тепло заклеймило мои щёки, но совсем иной жар зародился в моей коже, когда низкий рокот излился из груди Зейна. Между нашими телами больше не было ни сантиметра, и я прочувствовала этот звук всем своим существованием. Я пальцами впилась в его рубашку. Воздух, который я умудрилась ранее в тянуть в лёгкие, медленно стал вытекать из меня.

— Трин, — произнёс он моё имя резким, низким предостерегающим рычанием.

Нуждающимся.

Я скользнула пальцами вниз по его груди, остановившись на упругом животе.