Издав душераздирающий вопль, несчастный потерял сознание. К счастью для себя. Потому что Арьян не собирался останавливаться на этом, но не своими руками, отбросив зверски изодранное тело в стаю волков, и молча кивая им.

Этого было достаточно, чтобы хищники завершили план Зверя, растаскивая то, что еще оставалось нетронутым по кускам и частям, заглушая своим рычанием вопли человека.

- Думаешь, ты напугал меня этим представлением?!

Голос второго мужчины дрожал и срывался, вместе с тем, как с его лица сошли последние краски жизни, на что Арьян усмехнулся, просто кивая головой.

И без того было ясно, что напугал! Каким бы отважным и смелым ты не был, а понимать и видеть какая участь тебя вскоре постигнет — это было ужаснее самой смерти.

— Расскажи все, что знаешь, — спокойно отозвался Арьян, подходя ближе к нему и не обращая внимания, как шарахнулся в сторону мужчина, забегав истерично глазами в поисках лазейки для побега и спасения свой шкуры.

— И ты отпустишь меня?!

— Не отпущу. Ты умрешь. Но умрешь, как истинный воин в битве. Быстро и достойно. А не станешь всего лишь забавой для стаи волков.

Мужчина перестал метаться, глядя в глаза Зверя и внутренне собираясь, было не ясно, готовится ли он к сражению или побегу.

Он проиграл. Это было очевидно. Потому и вздохнул тяжело и протяжно, вдруг кивая и заговорив глухо и безжизненно:

— …ведь тебя не должно было быть сегодня в лесу! Ты должен был уйти!

Я тяжело сглотнула, быстро посмотрев на Арьяна, чьи глаза смотрели спокойно и собранно, но брови сошлись на переносице, даже если он продолжал молчать, только смотрел на мужчину, заставляя его говорить:

— Если бы знали, что ты здесь, мы бы не пошли…эти чертовы клинки не имеют никакой силы! — со злобой и отчаяньем мужчина извлек из-за пояса еще один кинжал, бросая его в снег. — Нас просто обманули и отправили на верную смерть! Сказали, что только ими можно убить тебя и твою жену! Но не сказали, что к тебе невозможно даже подобраться, не то, что ранить!

— …кого вы убили? — выдохнула я, не в силах слушать предсмертные излияния, чувствуя, как кровь стынет в жилах от услышанных слов Арьяна. — Чья кровь на вашей одежде?..

Мужчина перевел глаза на меня, чуть выгибая брови.

Он еще не ответил, а я уже понимала, что если сердце способно сгореть дважды, то сейчас оно горело, захлебываясь слезами и крича в агонии от невыносимой боли.

Было больнее, чем в тот день, когда на моих глазах погибли отец, брат и дядюшка.

— Прости нас, княжна. Мы правда не хотели, но так было нужно…

— Кого вы убили?!! - закричала я так порывисто, что эхо моего надломленного голоса отозвалось глухим эхом в темном лесу и волки завыли, заглушая этот звук.

Мужчина тяжело сглотнул, выдохнув:

— Твою мать и няню.

Я закрыла глаза, пытаясь справиться с собственным дыханием и горькими слезами, которые потекли по холодным щекам, в эту секунду слыша, как Арьян дышит в такт со мной, а затем ощущая жар его тела и сильные руки, которыми он обнял порывисто и сильно, словно пытаясь вобрать в себя всю мою боль и те эмоции, от которых внутри жгло и горело.

— Нам приказали под страхом смерти наших семей! Пойми и нас! Звери не одни такие на свете! Есть еще нелюди, которые хоть и не отличаются звериными повадками, но обладают страшной силой!..

Услышанное доходило до моего мозга, но соскальзывало, словно о лед, не задерживаясь, когда в беснующейся крови пульсировала только одна мысль — мама и нянюшка были живы! Им удалось бежать, чтобы затем погибнуть от рук тех, кто должен был их защищать ценой собственной жизни! Они погибли от руки от тех, кому доверяли!

Внутри меня застыл такой огромный ком из ужаса и боли, что я не могла зарыдать, как бы не пыталась это сделать. Только судорожно хватала ртом воздух, цепляясь руками за горячий торс Арьяна, умоляя каждым прикосновением найти в нем тот покой и мир, который был мне так необходим, чтобы просто начать дышать!

Его ладони гладили меня по голове, перебирали волосы, убаюкивали и укачивали, даже если звучал его голос, обращенный к мужчине:

— Когда это случилось?

— В тот день, когда ты показал себя и ушел, оставив только разрушенную крепость и океан крови в доме князя. Они пришли следом за тобой. Сказали, что это место будет проклято и на нас падет немилость богов, если мы не очистим род князя. Сказали, что ты пришел из-за него и будешь возвращаться столько лет, сколько на нашей земле будут править потомки князя и его семьи, которые были прокляты! Им бы не поверили и прогнали с позором, но при каждом слове самого старшего из этих нелюдей звучал раскат грома! Гром посреди зимы!!! А когда он указал на дом князя, в него ударила молния, такой силы, что за несколько часов сгорело все дотла!..

Арьян кивнул, не выпуская меня из своих рук.

— Это они дали вам клинки?

— Они. Княжну и кормилицу мы нагнали в тот же день…а молодую княжну долго искали. Думали, что ее уже и нет в живых, пока не услышали, что она приходила в дальнюю деревню.

— И они сказали вам, куда следует идти?

— Показали на этот лес и сказали, что искать нужно где-то в глубине, где больше всего волчьих следов, — смиренно отозвался мужчина, словно перед своей неминуемой смертью пытался выговориться и заслужить благословение на иную жизнь. Загробную. — А еще сказали, чтобы мы выходили именно сегодня, ибо тебя быть не должно было.

— Я благодарен тебе за честность и искренность, — отозвался Арьян, и как мне показалось, даже склонил голову в знак благодарности, чуть ослабив свои объятья. — Я сдержу свое слово в отношении благородной смерти.

Он поцеловал меня в висок, осторожно отпуская и выходя на поляну, раскинув руки и приглашая этим начать бой. Неравный. Быстрый. Потому что каждый из тех, кто был на поляне, отчетливо понимал, что нет такой силы в человеке, которая способна победить медвежью кровь, что текла в теле Зверя.

Мужчина сделал выпад неловко и затравленно, вовсе не походя на бравого воина, который способен своей храбростью и великодушием тронуть сердце, пока внутри меня из самой острой боли росла ярость.

Он не достоин умереть так! Такая честь не может быть дана тому, кто убил беззащитную женщину, нуждающуюся в помощи и покровительстве!

— Не достоин! — зарычала я, видя, как полыхнули понимаем глаза Арьяна, и он просто схватил его за обе руки буквально распластав в разные стороны, когда я подхватила брошенный кинжал, ринувшись вперед, чтобы воткнуть его прямо в грудь мужчины.

Мои пальцы не дрожали, и в груди не было щемящего чувства вины за то, что я лишаю жизни человека. Я хотела, чтобы испепеляющая, едкая, удушливая боль в груди затихла хоть на секунду и перестала бы мучить мой мозг, в котором слишком отчетливо и правдоподобно разверзались картины того, что произошло с моей мамой!