*******************************

— Хочешь пойти со мной в лес?

Я широко улыбнулась на это предложение, с огромной радостью готовая проводить рядом с Арьяном каждую минуту своей новой жизни. Жизни, в которой мы наконец зажили в полную силу, без оглядки на прошлое, наслаждаясь друг другом и крепко держась за руки.

Теперь он брал меня с собой на прогулки, которые раньше были исключительно охотой.

Он поднимал меня на руки и, укутывая жаром своего тела, просто ходил со мной по лесу, показывая какие-то удивительно красивые места, или те, с какими были связаны его воспоминания.

Я видела этот мир впервые.

Мир без людей, лжи и притворства. С пронзительными чистыми взглядами животных и невероятной природой, в которой даже тишина была блаженной и благословенной.

Это был мир моего Арьяна! В чем-то жестокий, но всегда справедливый и искренний во всем.

И мне казалось, что я начинаю понимать его. И любить.

Сегодня мы отправились не вглубь леса, а по новой дороге, довольно скоро оказавшись на крутом обрыве, под которым была замерзшая река, что делила лес широкой полосой, залитая ярким зимним солнцем и уходя в неровные сугробы выше человеческого роста дальше в горизонт.

— Вон там и есть Черный лес.

Арьян показал рукой куда-то вдаль, когда пришлось прищуриться и прикрыть ладонью глаза, чтобы увидеть то самое загадочное и пугающее место, которое и было домом Черного.

Подумать только, лес на самом деле был настолько темным и дремучим, что казался почти черным!

Деверья росли в нем настолько густо, отбрасывая на снег мрачную тень, что казалось, будто сквозь кроны не способен просочиться даже солнечный свет.

— Даже со стороны выглядит жутковато, — чуть улыбнулась я, к удивлению не испытывая должного страха, какой должна бы, лишь по той причине, что меня защищали и оберегали самые сильные существа в этом мире, — Теперь понятно, почему люди обходят его стороной и так боятся.

Арьян кивнул в ответ, чуть пожимая плечами:

— На самом деле это обычный лес внутри, где так же живут и охотятся множество зверей. Просто Черный сделал все, чтобы люди боялись его и обходили стороной как можно дальше, не тревожа наш покой. Я вырос там. Бегал, иногда находил неприятности, но волки всегда были рядом и выручали. Летом к этой части леса практически невозможно пробраться. Вокруг него болота и трясины. Один неверный шаг и уже никто не сможет спасти тебя.

— А зимой они замерзают?

— Да. Но эта часть леса дом и для волков, которые ревностно охраняют его.

После всего пережитого я испытывала перед волками благоговейный трепет и чувство огромной благодарности за то, что они всегда были рядом и дарили чувство защищенности.

Уверена, что никто из простых смертных не мог похвастаться тем, что его так ревностно оберегали волки!

Только теперь я думала еще и о другом, не находя ответа, когда тихо выдохнула:

— Но почему не медведи? Ведь, обращаясь, ты становишься медведем, как и твой отец.

— Медведи другие, — Арьян осторожно опустил меня в снег, когда я зашевелилась, но не отпускал от себя, а только давал возможность осмотреться и приглядеться издалека к Черному лесу. — Они одиночки. Не живут семьями. Образуют пару только ради потомства, и жестоки друг к другу, если речь зайдет о меченой территории.

Я едва смогла сдержать дрожь все еще слишком отчетливо помня картину изодранного и едва живого малыша-Арьяна, когда он решил пойти к медведям после того, как понял, что люди не поймут и не примут его.

Да, очевидно, что медведи были не слишком рады соседству. Вот только почему?..

— Они не чувствуют, что ты отчасти подобен им?

— Чувствуют. Но для любого медведя это скорее сигнал тревоги, нежели того, что рядом друг или им подобный. Они реагируют на меня как реагировали бы на другого медведя.

— И как же?

— Пытаются убить. Я выгляжу как человек, но при этом пахну, как зверь. Можно сказать, что двойная угроза.

И пусть Арьян говорил об этом спокойно и размеренно, в душе становилось холодно от мысли о том, что всю свою жизнь он был один. Благо рядом с ним был Черный и его волки!

— Но как же так вышло, что волки не кидаются на тебя и не видят угрозы, как медведи?

Было ощущение, что волки и сейчас были рядом с нами, словно ангелы-хранители, даже если я не видела их своими глазами и не слышала воя.

— Они доверяют Черному. Когда он обрел свою вторую форму в теле самого сильного из волков, то не встал выше них. Не пошел бездумно убивать, пользуясь своей силой, чтобы поработить. Он склонил голову перед вожаком и предложил свою помощь и защиту волчьему царству. Черный — один из них. Часть стаи. Он кормит их в самые холодные и тяжелые зимние дни. Лечит раны, оставленные людьми и капканами. Оберегает щенят в своем лесу. Для каждого волка Черный — это брат, часть большой семьи. А если брат просит о чем-либо, то вся стая помогает без оглядки на свою жизнь и свободу.

Боги! Арьян рассказывал об этом, а на моем теле выступали мурашки!

Все это был настолько завораживающе и необыкновенно, что сердце сжималось от щемящей нежности к тем, кого люди презрительно называют зверьми. Но как же далеко самим людям было до этой безграничной любви и поддержки друг друга, когда ничего не требовалось взамен! Когда ничего не делалось ради собственной выгоды и корысти!

— Волки приняли тебя в свою стаю? — прошептала я, прижимаясь к горячей обнаженной груди Арьяна, и улыбаясь, когда его руки тут же обвили меня, а подбородок опустился на мой затылок.

— Не приняли. Я другой. Не такой, как волки. Не такой, как Черный. Но они никогда не обижали меня: делились своей едой, позволяли бегать с волчатами, следили, чтобы я не выходил к людям. Просто, когда Черный попросил их присматривать за мной, они делали это.

— И продолжают делать до сих пор.

— В данном случае, скорее шпионить, — хохотнул Арьян, явно намекая на то, что теперь, когда он вырос и возмужал до такой степени, что едва ли ему были страшны, как медведи, так и люди, помощь мохнатых нянек стала не нужна. — Волки — это глаза и уши Черного. Через них он узнает все, что ему нужно.

Я улыбнулась шире:

— Как он делает все это?

— Этого нам не дано понять, ибо его знания выходят за рамки разумного и земного.

Я только кивнула в ответ, уже убедившись в каждом правдивом слове Арьяна на собственном опыте.

Вечером, когда мы вернулись домой довольные еще одним днем, проведенным вместе, я поняла, что начинает что-то происходить по тому, как вдруг напрягся Арьян и затрепетали его чувствительные ноздри.

Его тело тут же собралось и напряглось, заходив тугими выпирающими мышцами, когда на мой тихий выдох с вопросом, что случилось он ответил быстро и сосредоточенно только одно: