Роксана сняла чемодан с ленты конвейера и покатила к выходу.

Один из солдат отделился от группы. Неужели он идет к ней? Хорошенькое начало… Она отвернулась и кожей почувствовала, что он идет именно к ней.

– Кахар, – крикнул он.

Резко обернулась – солдат раздраженно стукал пальцем по голове. Платок! – сообразила Роксана. Женщина в этой стране не имеет права появляться на людях без платка. Накинула платок на затылок – вспомнила, как это делает Лейла. Слава богу – мать перед отъездом набросила ей на плечи этот платок. Вообще-то забавный: ярко-желтый с оранжевыми цветами.

Первое, что поразило ее, когда она вышла на улицу, – вид. Заснеженные горы, которые она видела из окна «боинга», окружали аэропорт сплошными кольцом. Отсюда они выглядели еще величественнее, чем с высоты. Яркие, с четкими контурами, как в фильмах Диснея. Роксана глубоко вдохнула и мучительно закашлялась – выхлопные газы составляли, наверное, процентов пятьдесят этого, как она ожидала, хрустального горного воздуха.

Обвела глазами площадь и тут же увидела Вала. Тот стоял рядом с огромным джипом и махал ей рукой.

– Добро пожаловать в Тегеран, суеди!

Роксана улыбнулась. «Шведка». Так ее никогда и никто еще не называл.

Новое сокращение – ЧНВ. Чокнутый на войнушке.

На Деяне камуфляжные брюки и куртка, бейсболка с надписью Savage arms на лбу и The definition of accuracy на затылке.

– Купил в оружейном магазине в Лас-Вегасе, – с гордостью пояснил Деян.

– А я-то думал, ты терпеть не можешь америкосов после того, что они сделали с Сербией.

Деян опустил пистолет. В тире стоял острый запах пороха.

– Мир устроен непросто, братишка. Враг наших врагов – наш друг. Штаты все время с кем-то воюют, иногда их заносит, как, например, с нами. Или во Вьетнаме. Но в большинстве случаев они правы. На стороне добра, если хочешь. Что бы произошло с планетой, если бы они не вступили в Первую мировую? И тем более во Вторую? Усташи перебили бы нас так же, как евреев.

Интересно – голос Деяна прекрасно слышен, несмотря на наушники. Какие-то особые – с электронным устройством, которое фильтрует грохот выстрелов, но усиливает звуки человеческого голоса.

Молер сидит в багажнике «теслы» – он панически боится грохота. Гроза, рождественские хлопушки – любые громкие звуки вводят его в состояние трагической фрустрации. А наушников для собак пока не изобрели. А может, уже изобрели, только неизвестно, где их взять.

Тедди никак не мог понять, каким образом Деяну удалось стать членом этого клуба: пунктов в его криминальном регистре больше, чем стреляных гильз на полу. Может быть, у них в уставе есть особый пункт для таких, как его приятель? Особость этого пункта гарантируется щедрыми наличными пожертвованиями.

– Я разве отрицаю? – самокритично сказал Деян. – Я и есть истинный ЧВН. У меня семь пистолетов и две винтовки в оружейном шкафу. Хочешь попробовать «кольт» 1911 года? На мой взгляд, старикан на многое способен. Или будешь продолжать с этой снютовской пушечкой?

Стрелковый клуб располагается в глубине горы в Соллентуне и носит ласковое название «Бункербергет» – «гора-бункер». Снаружи – невинная железная дверь, а дальше начинается крещендо. Еще одна незаметная дверь, пещера с ржавыми трубами под низким потолком, дальше еще один грот – потолок повыше, ковровое покрытие и звуконепроницаемое стекло, через которое видно само стрельбище, вырубленное в скале, – неровный гранитный потолок не меньше семи метров высотой и необработанные гранитные стены. В самом сердце древней скандинавской горы.

Деян был счастлив, когда Тедди согласился его сопровождать. Не прерываясь на секунду, говорил о моделях оружия, калибрах, видах отдачи. Подчеркнул важность положения тела в момент стрельбы, а главное – сосредоточенность.

– Я обычно шепчу всякие успокаивающие слова, – в качестве примера он произнес несколько самых грубых ругательств. – Тогда приходит душевная гармония, и руки не дрожат.

У него и в самом деле что-то с головой, у Деяна. Еще когда они были пацанами, он часами пропадал в лесу за Ронной: стрелял ворон из воздушки.

Но сегодня Тедди интересовало совсем другое.

– Как твоя сделка с бородатыми гномами? – спросил он. – Состоялась?

Бам. Бам, бам – серия выстрелов. Взгляд в подзорную трубу.

– Так себе. Надо мягче давить на крючок.

Тедди повторил вопрос.

– Ты купил эту карточную фабрику?

Бам, бам, бам.

Веер гильз. Запах пороха такой едкий, что Тедди чихнул.

Деян положил пистолет на обитый фетром прилавок.

– Нет, конечно. Я не вожусь с террористами.

– А если бы они снизили цену?

– Брось, Тедди. Ты же знаешь – не в цене дело. Так хочешь попробовать столетний «кольт» или нет?

Надо как-то привлечь внимание Деяна. Он взял в руки тяжелый пистолет. Тяжелый, но на удивление удобный, прикладистый, как говорили его приятели.

Отвел рычажок предохранителя и поднял руку. Яблочко в центр прицела. Выдохнул и опустил руку – появилась дрожь. Надо снять напряжение.

Перед внутренним зрением стоит одна и та же картинка. Живот Эмили. Он не знал, начал ли он расти, но знал, что растет, пусть незаметно для глаза. И ребенок, который уютно там устроился, поджав ножки. Не то чтобы он видел перед собой определенное личико или тельце – нет, он просто ощущал его присутствие, как некоего абстрактного ребеночка. Стоит рядом и ждет, пока папа возьмет его за руку. Как Никола, когда тому было два года. И кто-то хочет этому ребенку навредить. Мрачная тень надвигается на ребенка Тедди, и он бессилен что-то предпринять.

Он поднял руку и прицелился в эту тень.

Бам-м, бам-м, бам-м.

Три выстрела. Будто стрелял кто-то другой.

Деян посмотрел в корреляционную трубу и побежал к стене с мишенями.

– Ну ты даешь! Все три – в бычий глаз. Могу я называть тебя Пиа Хансен?[55]

Тедди положил пистолет на прилавок.

– Ты можешь называть меня как хочешь, если согласишься помочь мне в одном деле.

– В каком деле?

– У меня тут на примете несколько дядечек, с которыми я должен серьезно поговорить.

– А я тут при чем?

– Хочу, чтобы они сразу поняли, что разговор предстоит серьезный.

– А-а-а… – физиономия Деяна просияла. – Тогда другое дело.

«Дядечки» продолжали играть в недоступность. Но у Тедди теперь были на руках неплохие козыри: Деян и Магнус Хассель. Тедди, пока работал в «Лейоне», прибегал к такими методам, что они вряд ли выдержали бы самую поверхностную юридическую проверку, и Магнус Хассель это прекрасно знал. У него просто не оставалось другого выхода, как пойти с Тедди на сделку.