– У него кто-нибудь был? – тут же поинтересовался Папалаев.

– Да нет! – сказал участковый. – Не было…

– А может, он кого ожидал?

Майор нахмурил брови, что-то вспоминая, и вдруг, переменившись в лице, воскликнул:

– Точно! Ожидал! Я еще думаю, почему это он то и дело на балкон выбегает. Спрашиваю: «Ты чего, мол?» А он мне: «Да так… Природой любуюсь! С этой стороны дома такой прекрасный скверик разбили!» – Участковый хмыкнул и пояснил: – У нас и правда жильцы как-то раз на субботник собрались и деревья с той стороны дома посадили. Дружно так, с энтузиазмом взялись. Я тоже помогал! – Тут Веселкин усмехнулся: – А вот Шмакова как раз там и не было! Небось со своими дружками уголовничками безобразия где-то учинял, вместо того чтобы общественно-полезным трудом заниматься!

– Какие безобразия? – не понял Жуков.

– Ну откуда ж я знаю! – развел руками майор. – Какие-нибудь! На то он и участник этого… как его… преступного сообщества!

– Вы и об этом знаете? – спросил Папалаев.

Веселкин снисходительно посмотрел на него:

– Ну я ж тут все-таки участковый, а не кто-нибудь!

– Погодите-ка! – сказал Жуков. – Так что там по поводу балкона, на который бегал Шмаков?

– Ну как – что? – удивился майор. – Я же говорю, он на скверик выходит. А через тот скверик дорожка идет, по которой иной раз машины ездят… – Веселкин направился к раскрытой балконной двери, перешагнул порог и подозвал оперов: – Вон она, видите?

Муровцы последовали за ним, еле протиснувшись в узкий проем, облокотились на перила и выглянули вниз. Под самым балконом действительно проходила грунтовая дорога.

– И что? – спросил Папалаев.

– Так вот, – продолжил Веселкин. – К Шмакову наверняка кто-то должен был приехать. Он ведь и в то окно, которое на другую сторону дома выходит, тоже выглядывал. «Смотрите, говорит, товарищ майор, как разительно отличается участок, занятый благоустроенным сквером от грязного, заставленного „ракушками“ двора. Надо бы, говорит, еще один субботник провести и снести все „ракушки“ к чертовой матери!» – Участковый поморщился. – А там одна из ракушек моя! Это Шмаков таким вот изощренным образом надо мной издевался. Ну да ладно, я человек необидчивый… Ты, говорю, Шмаков, свинья и подлец, но, пока я тебя, мерзавца, за руку не поймаю, ничего с тобой поделать не могу. Поэтому советую тебе, сволочь, жить тут тихо, а не то я с тобой, гадом, разберусь! – Майор кашлянул и закончил: – Сказал я ему такие вот поучительные слова и ушел.

– Так все-таки к нему кто-нибудь приезжал или нет? – спросил Жуков.

Веселкин снова поправил чистенький новый китель и доложил:

– Приезжал! Аккурат через час после того, как я от него ушел, мне удалось заметить, что по дорожке, которая через сквер идет, уносится в направлении шоссе большая черная автомашина типа джип. Номерной знак, к сожалению, я разглядеть не успел.

– А почему вы думаете, что это именно к нему приезжали?

– А то к кому же! – удивился участковый. – Шмаковские дружки постоянно сюда на таких машинах шастали! – Майор немного помолчал и вдруг убежденно затряс указательным пальцем перед лицами оперов: – Они его и убили! Кто ж еще это мог сделать!

– Ну-ну… – неопределенно пробормотал Жуков. А Папалаев предложил допросить майора в качестве свидетеля – кое-какие интересные показания он все же дал.

Оформив протокол допроса, Жуков и Папалаев стали ожидать прибытия дежурной оперативно-следственной бригады с Петровки.

– Прошу! – сказала Иванова Турецкому, впуская его в свое жилище.

– А у вас хорошо… – улыбнулся Александр, осматриваясь.

Это была не просто учтивость. Галина Ивановна действительно владела прекрасной, со вкусом обставленной трехкомнатной квартирой.

– Проходите! – пригласила она «важняка» в гостиную. – Сейчас я покажу вам бумаги…

Турецкий быстро прошел за ней.

– Сейчас… – проговорила хозяйка и выдвинула ящик стоящего у стены секретера.

У Александра кольнуло сердце. «Вдруг их там не окажется… – подумал он. – Вдруг у нее тут уже кто-то побывал… Она же говорила, что за ней следят!»

Однако его опасения не подтвердились.

– Вот они! – сказала Галина Ивановна, доставая увесистую пачку бумаг.

– Позвольте? – тут же сказал Турецкий и протянул руку.

– Пожалуйста. – Она передала ему пачку и указала на кресло: – Садитесь, вам так будет удобнее.

– Спасибо… – сказал мгновенно уткнувшийся в документы «важняк».

– Пока вы будете их просматривать, я сделаю кофе… – Хозяйка направилась на кухню. – А то мне кажется, что вы еле сдержались, чтобы не выпить в ресторане и вторую чашку…

Поглощенный изучением бумаг, Турецкий тем не менее заметил явную издевку в словах Ивановой, но никак на нее не отреагировал, сделав вид, что не обратил на это внимания. Хотя на самом-то деле Александру было просто нечего ответить на такой выпад. «Пусть смеется… – решил он. – Главное, что у меня теперь есть эти документы…»

Он пробежал глазами несколько листов, потом вытащил еще парочку из середины, затем глянул в конец.

«Нет… – подумал Турецкий. – Это надо читать целиком… И не здесь…»

Он вложил бумаги в пачку, поднялся с кресла и прошел на кухню.

– Прошу прощения, – начал Александр. – Но мне придется вас оставить…

Ему показалось, что Иванова почему-то испугалась.

– Да что вы! – воскликнула она. – А как же кофе?

– Не хочется… – не смог сдержаться Турецкий. – Я напился той чашкой в ресторане…

Галина Ивановна рассмеялась:

– Ну не обижайтесь на меня… Я вовсе не собиралась вас задеть… Просто пошутила… – Она шагнула к «важняку» и, сделав виноватые глаза, повторила: – Я правда ничего такого не имела в виду…

Почему– то ему очень захотелось ей поверить.

– Не уезжайте, а? – попросила хозяйка. – Давайте попьем кофе…

Турецкий растаял. Такая женщина просит его остаться!

– Ну хорошо… – улыбнулся он. – Но вначале я запишу ваши показания и приложу к протоколу допроса вот эти важные документы. Не возражаете?

Она совершенно искренне обрадовалась:

– Не возражаю! Записывайте мои показания, прикладывайте к ним эти документы!

Герман зашел в магазин, быстро отыскал нужный отдел и, к своему неудовольствию, обнаружил стоящую на прилавке табличку с крупной черной надписью «Учет».

– Ну прямо как назло! – в сердцах сказал Редников и, выбежав на улицу, стал высматривать взглядом какие-нибудь торговые павильончики. Однако ни одного из них поблизости не оказалось.