– Скажите, пожалуйста, где здесь можно спички купить? – обратился Герман к какому-то проходящему мимо старичку, явно местному жителю.

– Ась? – Дедуля приложил руку к уху.

– Я говорю, спички где здесь можно купить? – уже громче спросил Редников.

– Яички? – отозвался дед. – А вона! – И он указал пальцем на магазин, из которого Герман только что вышел.

– Да не яички, а спички!! – заорал Редников прямо в лицо почтенному старцу. – Спички где тут у вас продаются?!

– Эй, парень, ты чего так разоряешься? – раздался приближающийся женский голос.

Герман обернулся. Мимо него в направлении магазина шествовала дородная дама с копной обесцвеченных волос.

– Да понимаете… – хотел поделиться с ней своей проблемой Редников, но дама перебила его:

– Ну и молодежь пошла! Ничего спокойно спросить не могут! Идиоты какие-то, честное слово!

У Германа, в общем-то не склонного к скандалам человека, поднялась в груди волна злости:

– Сами вы идиотка! – выпалил он.

Дама покраснела и завизжала:

– Я тебе сейчас подзатыльник-то как влеплю за такие слова! Заморыш хренов! – И она угрожающе подняла свою мясистую лапу: – А ну брысь отсюда, глиста очкастая!

Редников счел за лучшее не продолжать перепалку с разъяренной женщиной и, бросив ей на прощанье: «Вам лечиться надо!» – отскочил в сторону.

– Не дай бог я тебя еще хоть раз встречу! – погрозила ему дама и зашла в магазин.

Герман ничего на это не ответил и продолжил поиски спичек. Вскоре ему удалось обнаружить несколько окрестных торговых точек, но, увы, – нужного Редникову товара там не оказалось. Даже одноразовые зажигалки, которыми, казалось бы, завалена вся Москва, и те, как назло, отсутствовали. Герман добежал аж до метро – и никакого результата. Ни павильона, ни палатки, ни даже лотка, на котором продавались бы спички или зажигалки, ему найти не удалось. Разочарованный, он вернулся к магазину.

– Вы не подскажете, где тут можно купить спички? – спросил Редников у первого же вышедшего из него мужчины и получил неожиданный ответ:

– Так здесь же, в универсаме! Отдел только что открылся!

Обрадованный, Герман буквально ворвался в магазин, забежал в отдел, держа в одной руке папку, а другой доставая из кармана шорт монетку, и вдруг остолбенел.

За прилавком стояла та самая вздорная дама.

– А-а, гаденыш, попался! – сразу же узнала она Редникова. – Ну сейчас я тебе устрою! – И, повернувшись в сторону подсобки, дама закричала: – Зураб! Зурабчик!

Задевая ногами за коробки с товаром, наружу вылез здоровый небритый кавказец:

– Что такой, Рита? Какой проблем?

– Вот этот чмошник меня обозвал! – указала продавщица на Германа.

– Но вы же первая начали! – сказал тот.

– А ну иды суда! – Кавказец поманил Редникова волосатым пальцем.

Однако Герман благоразумно двинулся в прямо противоположном направлении – к выходу из магазина.

– И чтоб больше я тебя тут не видела! – крикнула ему вслед Рита.

«Что же делать? – подумал Редников, выйдя на улицу. – Где взять эти проклятые спички…»

Вдруг его словно озарило: «А может быть, это знак? И мне не стоит сжигать документы?»

Герман отошел от универсама, забрел в ближайший двор и сел на скамейку. Он приоткрыл папку и в который уж раз пролистал бумаги.

«Нет… – решил он. – Все-таки надо… Ведь так хочет Таня…»

– Брат, выручи, а? – услышал Редников скрипучий, низкий голос.

Он обернулся. Рядом со скамейкой стоял насквозь пропитой мужик в драном тренировочном костюме и с вонючей, почти полностью выкуренной «беломориной» в зубах:

– Помираю, брат… Поправиться надо… Пятерки не хватает…

Герману стало жалко страдальца, и он полез в карман за монеткой. Вытащив серебряный кругляшок, Редников протянул его мужику:

– На…

– Спасибо, брат! – обрадовался тот. Он уже хотел было схватить монетку, но Герман, что-то сообразив, убрал руку.

– Даю только взамен на спички! – сказал он.

– На спички?… – пробормотал мужик. – Ну что ж… можно и на спички… – И он вынул придавленный резинкой штанов к животу коробок. – Бери! Они мне без надобности! Я все равно одну от другой прикуриваю!

– А ну-ка дай глянуть! – сказал Герман. – Есть там чего или нет?

– Да он почти полный! – проскрипел мужик. – Во, смотри! – И, раскрыв коробок, он продемонстрировал Редникову его содержимое.

– Хорошо, – кивнул тот. – Вижу.

Получив от мужика спички, Герман отдал ему пять рублей.

– В расчете, брат! – обнажил в усмешке гнилые зубы мужик и, хромая, направился в сторону универсама.

Герман же поднялся со скамейки и зашагал к пустырю.

«Ну все… – стучало у него в голове. – Теперь-то я их наконец сожгу…»

Очень скоро он снова стоял на пустыре, – правда, уже не в центре, а с краю. Игры в жреца Редникову надоели, ему хотелось только одного: поскорее спалить документы. «И сразу к Тане…» – думал он.

Вытащив бумаги из папки, он сложил их кучкой, открыл коробок и чиркнул спичкой. «Все! – сказал он себе. – Поехали!»

В этот самый момент пламя с шипением погасло. Редников почувствовал, как по голове и плечам застучали редкие, но крупные капли дождя. Он задрал голову вверх. Над пустырем висела аккуратная маленькая тучка. Все остальное пространство небосвода оставалось при этом чистым.

«Ну это уж точно знак! – подумал Герман. Он быстро собрал бумаги, сунул их обратно в папку и пошел прочь. – Сама природа запрещает мне их сжигать!»

Возле Таниного дома, к которому вернулся Редников, дождя не было. «Но я же не смогу объяснить ей, почему не уничтожил документы! Она просто поднимет меня на смех! Или, что еще хуже, посчитает дураком!» – Герман поежился и посмотрел на папку.

– Что же мне с тобой делать? – тихо и тоскливо произнес он.

Не уничтожить нельзя, потому что такова воля Тани. Уничтожить тоже, вроде бы нельзя, потому что такова воля природы.

Редников подумал и решил, что воля Тани для него все-таки важнее воли природы. «Зайду в какой-нибудь подъезд и сожгу их там!» И Герман направился в сторону соседней жилой башни.

Зайдя внутрь, Редников решил подняться на последний, девятый этаж и там, если повезет, пробраться на чердак, а если нет – устроить небольшой костер прямо у мусоропровода.

Дождавшись лифта, он шагнул в его кабину, нажал кнопку и поехал на самый верх.