походов. Следовательно, не создается и ясного представления о том, за что (в торгово-экономическом, материальном отношении) с таким ожесточением итак часто воевали христианские и мусульманские правители Малой Азии и Леванта. В связи с этим, считаем необходимым привести, по крайней мере, краткое описание Мамистры, Тарса и Аданы. Мамистра (Мопсуестия или, как ее называли армяне, Мсис) была крупнейшим городом восточной Киликии. На протяжении всего XII в. она играла центральную роль в столкновениях ромеев, киликийских армян и антиохийских франков. На рубеже XI–XII вв. Мамистра представляла собой два города, которые были разделены рекой Пирам (Джихан). Над бурными водами Пирама, в эпоху римского правления, был возведен каменный арочный мост, который по сей день остается, пожалуй, самым знаменитым памятником Мамистры[825]. В «Книге Рожера» Аль-Идриси можно найти следующее описание Мамистры: «Город состоит из двух городов, расположенных на двух берегах реки Джихан. Между ними возвышается каменный мост (…) оба города окружены обширными садами и полями. Река Джихан вытекает из земли румов (т. е. из Анатолии. — С. Б.) (…) и впадает в море в 12 милях от города»[826]. Эту особенность Мамистры — разделение города на две части руслом реки Пирам, отмечала и Анна Комнина[827]. Мамистра была важным торговым городом, в частности — одним из центров левантийской торговли мехом. Якут аль-Хамави упоминает о том, что в Мамистре «обрабатывают меха, которые затем вывозят во все концы мира. Цена за одну шкурку подчас достигает 30 динаров»[828]. В городе было несколько церквей, принадлежащих как грекам, так и армянам. Церкви Мамистры (как и сам город) были дотла разорены и мамлюками, однако в 1956 г. на месте старого города были произведены раскопки византийской базилики IV в., пол которой был украшен уникальными мозаиками V–VI вв.[829]. Православная епархия Мамистры (Мопсуестии) первоначально была частью митрополии Аназарва, однако с IX и вплоть до XIV в. епархию возглавлял архиепископ, отвечавший непосредственно перед Антиохийским патриархом[830]. Возвышение епархии Мамистры является прямым свидетельством процветания как самого города, так и его греческой общины. Отталкиваясь от большого количества византийских надгробий и надписей, сохранившихся на старых городских кладбищах, В. Ланглуа определил, что в Мамистре, вне всякого сомнения, процветало греческое население[831]. Главным городским укреплением, помимо разнородных и не слишком надежных крепостных стен, служила мощная византийская цитадель, «возвышающаяся на горе к югу, напротив Мамистры. Она отделена от самого города мостом, ведущим к Адане, и была возведена для защиты этой переправы»[832]. Еще в середине XIX в., согласно описаниям Виктора Ланглуа, можно было «увидеть башни и стены, в брешах меж которыми растут травы и ежевика, служащие кормом для пасущихся здесь овец и коз»[833]. Мамистра была не просто богатым торговым, ремесленным и сельскохозяйственным центром, но и важнейшим опорным пунктом на стыке между равнинной и нагорной Киликией, а также на пути от Тарса и Аданы — к горам Аманоса, Марашу и Антиохии. Этим, во многом, объясняется и страстное желание князей Антиохийских к завоеванию и удержанию этого города, желание, которое будет вновь и вновь проявляться в правление Танкреда, Раймонда де Пуатье и Боэмунда III.

Таре имел еще большее, непреходящее стратегическое значение для восточного Средиземноморья. Город, расположенный на реке Кидн, к западу от перевала Киликийских Врат, контролировал путь из Анатолии в Киликию и Сирию. На протяжении веков Таре оставался столицей (или, по крайней мере, одним из основных центров) персидской, селевкидской, римской, арабской, византийской и армянской Киликии. Для христианского мира Таре приобрел особое значение и как родина Апостола Павла. После завоевания императором Никифором II Фокой в 965 г. и вынужденного исхода мусульман из Киликии, население Тарса почти полностью составили христиане — преимущественно греки и армяне, но также и сиро-яковиты. Таре был кафедральным городом греческого и сиро-яковитского митрополитов, а также и армянского архиепископа. Причем в иерархии православной Церкви митрополит Тарса занимал второе по чести место среди двенадцати митрополитов Антиохийского Патриархата[834]. Среди церквей города господствующее положение первоначально занимали собор Св. Апостола Павла (построенный императором Маврикием и в XII в. полностью перестроенный антиохийскими франками) и церковь Пресвятой Богородицы, также, вероятно, восходящая к ранневизантийскому периоду[835]. В XII в. в Тарсе был возведен и армянский кафедральный собор, освященный в честь Св. Апостола Петра и Св. Софии. В Х–XII вв. Таре славился как богатый, многолюдный и превосходно укрепленный город. Якут аль-Хамави, в частности, отмечал внушительные укрепления города: «В Тарсе двойные стены, огражденные широким рвом, а также шесть врат»[836]. Ныне от этих укреплений сохранились лишь одни портовые ворота. Как и уничтоженные в XIX в. крепостные стены, они представляют собой арабо-византийскую постройку, хоть и получили название «Врат Клеопатры»[837]. В северо-восточной части Тарса располагалась цитадель, построенная (или фундаментально перестроенная) ромеями[838]. При цитадели находилась церковь, освященная в честь прославленного воина-мученика Феодора Стратилата[839]. В «Книге Рожера» Аль-Идриси Таре описан как «великий город, обнесенный двойным рядом каменных стен. В городе множество товаров, а население его крайне многочисленно. Земля в этом месте невероятно плодородна»[840].

Стоит отметить, что Адана (в отличие от Тарса и Мамистры) до нормандского похода 1101 г. не была еще зависима от князя Антиохийского[841]. Этому новому «приобретению» Танкреда стоит, хоть раз, уделить немного внимания, т. к. подчинение подобного города никак не может считаться второстепенным завоеванием. Средневековая Адана располагалась на западном берегу реки Сар. В описаниях арабских и персидских историков, Адана предстает как «приятный город, с плодородными землями (…) хорошо укрепленный и многолюдный»[842]. Земли Аданы славились своими виноградниками, что отмечал в свое время Виктор Ланглуа[843]. Со времен римского господства в городе возвышались действующий акведук и огромный арочный мост через реку Сар, воздвигнутый императором Адрианом и укрепленный Юстинианом[844]. В эпоху арабского владычества близ этого моста, по приказу халифа Харун аль-Рашида, была построена цитадель города[845]. После заселения Киликии армянами (в X–XI вв.), Адана, наряду с Тарсом, оставалась одним из основных центров сосредоточения киликийских греков и мелькитов. В городе находилась действующая православная митрополичья кафедра[846]. В годы Первого крестового похода (в 1097 г.) Адана, как уже говорилось выше, была завоевана армянским князем Ошином Хетумидом, который самостоятельно изгнал сельджуков и оказал поддержку крестоносцам. Начиная с 1101 г. (а затем повторно — с 1109 г.), благодаря завоеваниям Танкреда, этот благополучный, полуармянский, полугреческий город вошел в состав нормандского княжества Антиохийского. Хотя нельзя не отметить, что антиохийские франки придавали Адане меньшее значение, нежели Тарсу или Мамистре. В Адане так