Но уже спустившись с лестницы, ступени которой, несмотря на поддержку источника, казались почти неприступными, он внезапно понял, что не желает идти на шепот. Интуиция звала его совершенно в другую сторону. Туда, где витал аромат вишни, шоколада и… страха.

Колебался Эван всего мгновение. Но внезапное осознание, что именно оно, мгновение это, может все решить, заставило его окончательно забыть о слабости, и в подвал, куда дорогу помнил еще с детства, он почти бежал.

Закрытая дверь преградой не стала. Нетерпеливый пасс — и створка смялась, точно лист бумаги. И снова лестница, узкая и крутая, один неверный шаг на которой мог обернуться очень долгим падением с почти гарантированным смертельным исходом. Об этом Эван, перепрыгивая через несколько ступеней сразу, не думал. Он вообще ни о чем не думал, прислушиваясь к нарастающей тревоге, что учащала пульс, заставляла дрожать руки… и напрочь заглушала шепот, который до сего момента ничто не могло одолеть. Но это тоже не имело никакого значения. Не сейчас, когда лестница все же закончилась, а вишнево-шоколадная нить, поплутав по длинным извилистым коридорам, освещаемым лишь летящим впереди магическим светляком, привела к очередной запертой двери. Здесь холод ощущался особенно сильно, так, что Эван вдруг отчетливо почувствовал, что бос и вообще не слишком-то одет. И разливалось в воздухе нечто странное, неуловимо знакомое, успокаивающее и одновременно будоражащее, нечто, от чего хотелось кричать, смеяться и плакать, а еще — обнять весь мир, зная, что при желании способен его уничтожить одним лишь усилием мысли.

И Эван понял, что скрывается за этой дверью.

Темный источник.

Раньше он никогда не находил к нему дорогу, хотя и пытался неоднократно, пару раз даже с Илиной, которой вопреки надеждам источник тоже не пожелал явиться. Теперь-то понятно почему. Понять бы еще, отчего сейчас неведомый путь оказался столь простым.

Повинуясь недремлющей интуиции, Эван прижал ладони к створкам, опалившим кожу ледяным холодом, навалился на них всем телом… и оказался в просторном каменном зале, в центре которого над увитым черным плющом постаменте пылал, окруженный фиолетовыми искрами, шар темного пламени. Завороженный, Эван простоял бы целую вечность, созерцая источник во всей его красе и удивительной мощи. Но, увы, атмосфера в зале не способствовала любованию прекрасным, ибо творилось здесь нечто такое, что никоим образом не одобрялось законом, но однозначно пришлось бы по вкусу давно уже сгинувшим Темным богам.

Время шло, а я все никак не могла вернуться. Злилась, чувствовала себя слабой и никчемной, что отнюдь не помогало… Но отчаяться не успела.

— Кая, иди сюда, — глядя прямо на меня, позвал Атон. И ладонь протянул, удерживая брыкающуюся Виру одной рукой. — Просто доверься мне, ладно?

Ему довериться было легче, чем себе, и я, не сомневаясь ни мгновения, положила свою ладонь на его. Он тут же сомкнул пальцы и, прикрыв глаза, дернул меня вперед. От неожиданности я поддалась и с размаху влетела в собственное тело. Вдохнула резко, закашлялась, забившись в стальной хватке, и увидела — собственными глазами, казавшимися сейчас на диво непривычными, — как от меня отделяется что-то темное, бледнеющее на глазах, а вскоре и вовсе слившееся с воздухом.

Я обмякла в руках мага, и он, развернув меня, пристально вгляделся в мое лицо.

— Кая? — настороженно позвал он, словно опасаясь, что это все еще не я.

— Ага, — всхлипнула я и совершенно неромантично шмыгнула носом. Смутилась, покраснела и еще раз всхлипнула.

— Кая… — с явным облегчением выдохнул Атон и порывисто прижал меня к себе. — Прости, если сможешь…

— А я и не злюсь больше, — призналась я, не стремясь вырваться из тесных объятий. Было хорошо. Настолько, что хотелось навеки остановить мгновение и безраздельно наслаждаться им.

Но оставалось еще одно незаконченное дело. Атон отпустил меня, развернулся чуть правее и, вытянув руку, перебрал пальцами. Воздух в том месте сгустился, принимая очертания женской фигуры, и полупрозрачная Вира зашипела злобной кошкой, уставившись почему-то на меня. Будто это я ее сюда притащила!

— Ты же не думала, что я дам тебе уйти? — спокойно поинтересовался Атон.

Не думала? Да она была в том уверена! Вон как личико перекосило. Полный ненависти взгляд вновь достался ни в чем не повинной мне. А вслед за взглядом в меня полетела и сама Вирана…

Я охнула, вскинула руки и зажмурилась, но ничего не случилось. Вообще ничего! Открыв глаза, я увидела злющую Виру, наворачивающую возле меня круги. Похоже, ни на что иное она больше не была способна.

— Бесполезно, — подтвердил мои выводы Атон. — Условия не те, место не то, да и компания, как ты должна бы понимать, неподходящая. Я, конечно, не некромант, но кое в чем разбираюсь неплохо и даже могу применить это на практике. Сейчас покажу…

Всего лишь несколькими движениями руки он заключил Виру в мудреную фигуру, которая, вспыхнув, сжалась, опалив призрака. Вира зашипела еще отчаяннее, пытаясь увернуться, и простерла тонкие руки к Атону, будто моля о помощи.

— Подожди! — крикнула она. — Еще ничего не закончилось! Тони!..

От последнего вскрика я вздрогнула и едва не отвернулась. А вот Атон… Он выдохнул, разжал сжатую в кулак правую ладонь, и огонь, готовый поглотить Виру, исчез.

— Говори, — отрывисто приказал маг, когда она, пошатываясь, осознала, что все еще не развеяна.

— Ты поторопился с расправой, любовь моя. Вовсе не я здесь главная злодейка, — искривила губы Вирана. — Пока вы тратите время на меня, он продолжает свое черное дело. И я его даже понимаю… Как ни странно. Когда цель так близка — только руку протяни, — кто в здравом уме откажется от нее?

— О чем ты? — устало спросил Атон.

Кажется, бывшая невеста изрядно его утомила. Меня тоже, но что-то в ее словах настораживало. Что-то, созвучное с неясным беспокойством, зарождающимся в душе.

— Ты же не думаешь, что Инар убил меня лишь для того, чтобы досадить тебе? — хмыкнула Вира. — И что он был один? Неужто и вправду думал? Тони, не разочаровывай меня. Вспомни, какая сегодня ночь. И представь, на что способна пролитая в полнолуние кровь вкупе с нужными чарами…

— Прекрати говорить загадками, — прорычал Атон, сжимая кулаки. — Скажи прямо!

— А я и говорю, — усмехнулась она и резко обернулась ко мне: — Где твоя сестра, Кайра?

— На балу, — растерянно отозвалась я. — Но при чем здесь Дей?

— Действительно, при чем здесь единственная среди присутствующих темная ведьмочка, юная и сильная, чья жизнь, отданная колдовской ночи на откуп, вполне может снять любое проклятие и вернуть магию тому, кто давно уже отчаялся? — нараспев протянула Вира, и мое сердце, казалось, рухнуло в пропасть.

— Тебя тоже принесли в жертву? — тихо пробормотала я, ища опору и находя — в крепкой руке Атона.