Мечники бежали быстро, но время уходило — пока еще доберутся да по узкой лестнице на гребень поднимутся… к тому времени от его ополченцев останется одна лишь светлая память,

— Три терции, за мной! Ты, — он ткнул пальцем в ветерана со шрамом, даже не пытаясь вспомнить, как того зовут, — останешься здесь. Стреляйте по лестницам, получится — подожгите. Синтия…

— Я с тобой! — взвизгнула она, подозревая, каким будет распоряжение.

Шенк махнул рукой, сейчас спорить не время и не место.

— Ладно…

Тяжелая дверь, что вела из башни на верхний ярус стены, распахнулась, и темплар выскочил на широкую, двум всадникам разминуться, каменную площадку. Меч с лязгом вылетел из ножен…

Схватка шла всего лишь в нескольких шагах впереди. Десяток «Волкодавов» — ишь ты, уже и знаки на одежку нацепили, успели, лучше бы оружием владеть лишний раз потренировались — отступали, не слишком уверенно отмахиваясь от наседающих мингов. Вот один из ополченцев получил тяжелый удар мечом в живот, выронил топор, ухватился обеими руками за расползающуюся плоть, откуда лезли уже наружу рассеченные внутренности, да так, прижав руки к брюху, и полетел вниз со стены, Второй опрокинулся навзничь, из горла бил фонтан крови…

Несколькими прыжками преодолев свободное пространство и отпихнув неловких вояк, Шенк с ходу врубился в имперские ряды, его тяжелый меч описывал круги, выбивая оружие и рассекая плоть. Сейчас здесь не было латников, поди попробуй взобраться по хлипкой лестнице в полном доспехе… вот когда катапульты пробьют стены, настанет черед латной пехоты, которой и стрелы не очень-то страшны, разве что арбалетный болт, выпущенный в упор, прошьет кованый нагрудник. Там все решит сила — здесь же куда важнее умение.

Удар, блок, еще удар, еще… брызжут искры из разрубленной кольчуги, отлетает в сторону рука, еще сжимающая клинок, меч описывает в воздухе зигзаг, кончик лезвия бьет врага по лицу — это даже не рана, так, царапина, не более, но минг отшатывается назад, вздымая руки к лицу, открывая живот — и туда на половину длины лезвия уходит тонкий меч Синтии. Резкая боль пронзила правую руку, пальцы непроизвольно разжались, выпустив рукоять меча. Тут же чей-то топор врезался в клинок, выворачивая его из левой руки, двуручник серебристой рыбкой мелькнул над краем стены, улетая вниз, — хорошо хоть не наружу, а внутрь крепости. Шенк с силой ударил бронированным кулаком, скорее чувствуя, чем слыша, как под латной перчаткой крошатся зубы, в сопли разбивается плоть.

Синтия змеей скользнула вперед, с убийственной точностью нанося удар за ударом. Окажись здесь кто-нибудь, видевший вампира в бою, мигом бы все понял — не бывает в девичьих руках такой силы. Но тем, кто шел на приступ, по счастью, не доводилось скрещивать мечи со стремительными и невероятно сильными порождениями Тьмы, и видели они перед собой лишь невысокого противника, уже взявшего три жизни и теперь готовящегося взять еще.

Легран припал на одно колено, рука сомкнулась на рукояти кистеня, выпавшего из чьих-то мертвых пальцев. Схватил, рванул — кистень не поддавался, ременная петля, что не давала в бою скользкой от крови рукояти вырваться из ладони, все еще была надета на запястье убитого. Зарычав, Легран рванул что есть силы — ремешок не выдержал, лопнул… а может, и надрублен уже был. И в следующее мгновение Шенк снова бросился вперед, нанося отчаянные удары тяжелым шипованным шаром на короткой цепи — от такого удара не спасает и кованая броня, не то что легкая кольчуга.

Правая рука пока что слушалась, но вряд ли это продлится долго. По рукаву уже стекало что-то теплое, и Шенк понимал, что не вся эта кровь вражья. Левой рванул с пояса кинжал, в толчее от короткого оружия пользы немало — спустя мгновение широкое, в ладонь, лезвие увязло в чьем-то боку, без труда разорвав железные звенья. Тут же сам получил еще один удар, тоже в бок, чуть пониже края кирасы — но отделался лишь синяком, добрая кольчуга тройного плетения, сделанная мастерами Цитадели, удержала лезвие, не прорвалась.

Что-то массивное подкатилось под ноги. Легран потерял равновесие и упал лицом вперед, принимая удар на руки. Тут же над его головой что-то вжикнуло, раздался вскрик, и прямо перед его лицом на камни упала отсеченная в локте рука, сжимающая устрашающего вида булаву.

— Вставай, темплар, разлегся тут… не пройти! — раздался знакомый задорный голос,

Он с трудом поднялся, снова заныла раненая нога, еще не успевшая как следует зарасти. Кистень метнулся вперед, противник подставил меч, но тонкий клинок не мог остановить полет шипованного шара, вмялся в лицо. Человек не успел даже вскрикнуть, то, что мгновением раньше было головой, теперь являло собой кашу из железа, костей и сплющенной плоти.

— Вперед, «Волкодавы»! — раздался недалеко знакомый голос. Штырь, в изодранной кольчуге, весь покрытый кровью — в основном чужой, — прорубался вперед, орудуя огромной двулезвийной секирой. За его спиной шли бывшие разбойники из числа «Волкодавов». Они делали свою работу деловито, без запала — как-никак ветераны, Удары наносили точно, экономно расходуя силы, — и теснили, теснили мингов…

Подоспели и мечники, посланные Себрассом на подмогу, и Шенк смог сделать пару шагов назад… тем более что рука уже онемела, пальцы выпустили скользкое древко кистеня. Но его участие уже не требовалось, обозленные тем, что успели лишь к завершению схватки, мечники взялись за дело с таким пылом, что вскоре последний из прорвавшихся на стену имперцев был сброшен вниз. К этому времени погасли и остальные очаги схваток на стене, а волны мингских штурмовиков уже откатывались назад. Им стреляли вслед, улюлюкали, выкрикивали оскорбления. Снова заговорили катапульты, швыряя булыжники в спины отступающим.

— Хорошо дерешься, алый, — прохрипел Штырь, опираясь на секиру и с трудом переводя дыхание. Мало кто из солдат мог бы орудовать таким огромным оружием и не свалиться вовсе без сил.

— Да и ты неплох, — в тон ему ответил Легран. — Как с таким умением тебя и твоих парней в полон взяли-то? Все не удосужился спросить.

— Да так… — Темплару показалось, что под маской крови, пота и гари на лице Штыря проявилась краска стыда. — Это… ну, выпили ребята малость… да и я тоже.

— Малость? — недоверчиво усмехнулся Шенк.

— Ну… самую малость… там и было-то всего ничего. Вот что было, то и…

— Сонных, стало быть, повязали? — понимающе кивнул Шенк.

— Угу…

— Ладно, все к добру. Так бы разбойничал помаленьку, а вот же, гляди ж, уже орденский терц.

Штырь скосил глаза на эмблему, серебряный значок почти полностью залит кровью. Криво усмехнулся:

— Я сотню в бой водил, алый, так что не велика награда.

— Сотню и сейчас поведешь, сильных хватает, умелых мало. А что до звания, так тут ничего не поделаешь, таковы уж орденские порядки. Послужишь терцем, там, глядишь, и звезду сотника получишь.

— Да я что, — качнул головой гигант, — я и так, простым солдатом согласен. Лишь бы имперцам хвост прижать. А девчонка-то твоя горазда драться, ей бы еще силы в руках…