Он не видел Тома, но чувствовал его запах! И уверенно двигался в его направлении, перепрыгивая с одной разбитой машины на другую. И каждый прыжок он совершал чуть быстрее предыдущего.

Том вовремя сообразил, какую ошибку допустил. Из-под валов асфальтоукладчика повалили густые, плотные клубы пара, пропитанного едким запахом битума.

Оройн отшатнулся назад, недовольно тявкнул, повернулся к Тому спиной и принялся по-звериному тереть нос ладонью.

Миновав затор, Том вырулил на середину дороги и поехал быстрее.

Город дряхлел на глазах.

Прошло всего-то три дня, а Стратфорд-на-Эйвоне выглядел так, будто последние жители покинули его многие месяцы назад. Ветер носил по тротуарам клочья какого-то мусора, обрывки цветной упаковочной бумаги, пустые пачки из-под чипсов, обертки мороженого. Высоко вверх взлетали страницы старых газет, похожие не то на нелепых птиц, не то на израненных воздушных змеев.

И все это в полной, кажущейся невозможной тишине.

Тишина не казалась Тому зловещей – она создавала ощущение нереальности всего происходящего. Как будто перед глазами прокручивался фильм с выключенным звуком.

Тому сразу вспомнился документальный фильм о Припяти – городе-призраке, оказавшемся в зоне Чернобыльской катастрофы, из которого в спешном порядке были эвакуированы все жители. Сейчас Стратфорд-на-Эйвоне был похож на Припять.

Почему не видно людей?

Куда подевались все люди?

Когда в прошлый раз Том ехал этой дорогой, ему то и дело встречались люди. Безумцы, занятые своими странными, непонятными, отчасти дикими делами. А какая-то старуха даже пыталась пристрелить его.

Где все они теперь?

Где их друзья, родственники, соседи?

Быть может, они затаились в своих домах, прячась от оройнов?

Том скользнул безучастным взглядом по голым пяткам, торчащим из придорожных кустов. Он лишь отметил мысленно, что кусты выглядят неухоженными. А лужайка возле домов – заброшенной.

Он должен был оставаться безучастным ко всему происходящему. Только так у него был шанс выиграть в странной Игре, в которую втянул его «серый».

Том почему-то был уверен, что, начав играть, он уже не мог, не имел права остановиться. Не мог просто взять да и смахнуть все фигуры с доски. Последствия такого поступка были бы весьма плачевны не только для него одного.

Уже подъезжая к Хенли-стрит, Том увидел «серого», стоящего на правой стороне улицы возле входа в сувенирную лавку, накрытого маркизой в красно-белую полоску.

Том не сразу обратил на него внимание. «Серый» стоял неподвижно, как шотландский гвардеец на посту. Только без красного мундира, медвежьей шапки и винтовки. Руки он держал скрещенными на груди.

Издали его легко можно было принять за манекен, который выставили у дверей магазинчика, но позабыли нарядить.

Да и вблизи он производил впечатление чего-то не совсем живого.

Ну, то есть, глядя на него, можно было представить, как он двигается. Но движения эти, скорее всего, были бы угловатыми, резкими или, наоборот, слишком плавными, заторможенными. Как у робота. Который все делает не по собственной воле, а подчиняясь командам оператора.

Поначалу Том было подумал, что это Ахав все же решил составить ему компанию.

Он даже помахал «серому» рукой.

Но тот проигнорировал его приветственный жест.

Помня наставление о том, что общаться с другими «серыми» ему не следует, Том направил велосипед в сторону здания автовокзала.

Дорога кольцом опоясывала одноэтажное, приземистое здание. Обычно здесь разворачивались автобусы, готовые отправиться в рейс. Но сейчас ни одного из них на остановке не было.

Доехав до поворота, Том через плечо бросил взгляд на «серого».

Если забыть о нелепом костюме, можно было представить, что это влюбленный, пришедший на свидание и уже больше часа ожидающий свою пассию. Скорее всего, он был уверен, что она уже не придет. Но то ли бессмысленная надежда, то ли уязвленное чувство гордости заставляли его оставаться на месте.

Засмотревшись на «серого», Том не увидел пару тварей, притаившихся за углом.

Оройны сидели на корточках на низкой скамейке, как куры на насесте. И, едва только Том свернул за угол, бросились на него.

Тварь с длинными, спутанными, выбеленными волосами, налетев, ударила Тома обеими руками в плечо.

Том вместе с велосипедом полетел на асфальт.

Успев сгруппироваться, он ударился только локтем.

Оттолкнув ногой мешавший велосипед, Том попытался встать на ноги.

Но на него уже прыгнул второй оройн.

Прямо перед собой Том увидел перекошенную злобой морду, лишь отдаленно напоминающую человеческое лицо. Оно было похоже на латексную маску, опаленную жарким пламенем. Маска потеряла форму, а нарисованные на ней черты лица деформировались и сместились со своих обычных мест. В затопленных злобой глазах, таращившихся сквозь прорези этой уродливой маски, невозможно было отыскать даже намека на проблеск мысли. Из разинутой пасти стекала слюна.

Тома аж передернуло от омерзения.

Он схватил оройна за шею и попытался скинуть с себя.

Но тварь оказалась чертовски сильной.

Да к тому же еще и второй, длинноволосый оройн, который, судя по драным сетчатым чулкам, поверх которых были натянуты короткие шорты, прежде был женщиной, схватил Тома за ногу и вцепился в нее зубами.

Прокусить вот так запросто плотную джинсу оройну не удалось – зубы у него все же были человеческие.

Извернувшись, Том другой ногой ударил оройна в морду.

Тот упал на спину, но тут же снова вскочил и, злобно завизжав, кинулся на добычу.

Том замахал ногами, не позволяя оройну приблизиться.

Тварь, которую Том держал за шею, то и дело резко дергала головой и клацала зубами, пытаясь дотянуться до его щеки.

Том понимал, что долго сопротивляться не сможет. Но, как назло, в голове не было ни одной, пусть даже самой плохонькой мысли насчет того, как избавиться от мерзких тварей. Для того чтобы представить себя кем-то или чем-то, что могло отпугнуть оройнов, нужно было собраться с мыслями и сосредоточиться. В положении, в котором находился Том, сделать это было не так-то просто – все равно что станцевать джигу на канате, протянутом над Ниагарским водопадом.

Длинноволосый оройн вцепился-таки зубами Тому в щиколотку.

Том скривился от боли.

Должно быть, лицо его сделалось похожим на морду оройна – нависший над ним зверь перестал щелкать зубами и замер.

И в этот миг на Тома снизошло озарение.

Он понял, что нужно сделать!