И действительно, в последние годы появляется все больше свидетельств, что некоторые птерозавры вели водный или околоводный образ жизни. Кишечники птеранодонов и рамфоринхов заполнены рыбьими костями, и есть находки, доказывающие, что сами они становились пищей крупных рыб, в том числе акул. В тех же пресноводных отложениях, что и китайские заурофтирусы, были найдены полутораметровые птерозавры Boreopterus и Zhenyuanopterus с очень длинными зубами, похожими на зубы дельфинов. Марк Уиттон, ведущий специалист по птерозаврам, считает, что они ловили рыбу, плавая в озерах[215]. Быть может, заурофтирусы стали ныряльщиками, сидя именно на этих плавающе-летающих ящерах[216]?

* Hone D. W. E., Henderson D. M. The posture of floating pterosaurs: Ecological implications for inhabiting marine and freshwater habitats // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. 2014. Vol. 394. P. 89–98.

Ученые предполагают, что рыбоядные птерозавры могли садиться на воду и плавать, загребая задними конечностями, подобно уткам (рис. 9.12; это подтверждают следы, оставленные плавающими птерозаврами на мелководье). Только голова у птерозавров была тяжелее, чем у водоплавающих птиц, так что они держали ее в воде, оставляя над поверхностью лишь ноздри. В таком положении практически все туловище птерозавра было погружено в воду, и заурофтирусам тоже волей-неволей приходилось подолгу сидеть в воде. Расширенные трахеи, служившие резервуарами с воздухом, пришлись им в такой ситуации очень кстати. Это как если бы человек, которому пришлось жить на спине кита, превратил свои легкие в баллоны для дайвинга. Неудивительно, что из-за столь узкой специализации заурофтирусы вымерли вслед за своими крылатыми хозяевами в конце мезозоя.

* * *

В Средние века вшей называли «перлами божьими» – их обилие считалось признаком святости и аскетизма. Историческая хроника гласит, что когда в 1170 г. архиепископ Томас Бекет был убит рыцарями Генриха II в алтаре Кентерберийского собора, власяница, которую он носил под одеждой, по мере остывания его тела начала шевелиться от кишевших в ней вшей. А в 955 г. покойного епископа французского города Нуайона пришлось зашить в кожаный мешок, чтобы вши с него не расползлись на прихожан, пришедших на отпевание. Средневековых летописцев тут вряд ли можно заподозрить в преувеличениях. Нечто подобное военный журналист Хейнц Шретер своими глазами наблюдал в подвалах сталинградских домов, забитых ранеными немецкими солдатами. В своей книге «Сталинград» он писал: «Самым страшным были вши, которые вгрызались в кожу и проникали в раны, лишая людей сна. Тысячами они покрывали тела людей и остатки одежды, и только после того, как наступала смерть или начиналась лихорадка, они покидали тело. Омерзительная, кишащая масса этих тварей перебиралась к тому, кто лежал рядом и был еще жив, и прочно обосновывалась на новом месте»[217]. А теперь представьте, сколько вшей в панике металось по остывающему трупу какого-нибудь крупного доисторического животного вроде мамонта или пернатого динозавра!

Тем не менее вшей в ископаемом виде находят еще реже, чем блох. Паразит и его хозяин не могут захорониться вместе. Кутикула насекомого сохраняется в одних условиях, кости позвоночных животных – в других. Поэтому, чтобы вошь смогла превратиться в окаменелость, она должна была упасть с хозяина и угодить в водоем или же прилипнуть к смоле. Но вероятность этого крайне мала, поскольку из всех кровососов вши сильнее других привязаны к прокормителю. Их развитие от начала и до конца проходит на теле одного животного, в то время как другие кровососы обязательно покидают хозяев в какой-то момент жизненного цикла. Например, мухи Streblidae и Nycteribiidae, живущие на летучих мышах, утратили крылья и глаза и во взрослом возрасте никогда не слезают со своих прокормителей, но их куколки все равно скатываются на пол пещеры. Точно так же яйца блох падают с шерсти хозяина в нору или на пол человеческого жилища. Блошиные личинки, похожие на маленьких червячков, питаются гниющей органикой и экскрементами взрослых блох. Поэтому, если у вашей собаки завелись блохи, необходимо обработать не только себя и животное, но и всю квартиру, чтобы уничтожить куколок и личинок, прячущихся в коврах, за плинтусом и в щелях паркета.

В отличие от блох, вши прочно прикрепляют свои яйца (гниды) к волосам хозяина. Волосы какого-то зверя с гнидами, похожими на кувшинчики с крышечкой, были найдены в балтийском янтаре, хотя сами взрослые вши в нем ни разу не попадались. После вылупления вошь дорастает до взрослого возраста, ни разу не сталкиваясь с внешним миром (в противоположность блохам, вши развиваются без полного превращения). Мне очень нравится серия из мультфильма «Южный Парк», посвященная вшам, которые завелись у одного из учеников школы. Голова Клайда для этих мультяшных насекомых – в точности как планета для людей, волосы – заповедный лес, а когда мальчик моется антипедикулезным шампунем, это кажется вшам настоящим апокалипсисом. Как вопрошал Сирано де Бержерак, «…разве трудно допустить, что вошь принимает ваше тело за мир и что, когда одна из них проползла от одного вашего уха к другому, товарки ее говорят, что она совершила путешествие на край света или прошла от полюса до полюса?»[218] Свалившись с тела хозяина, вошь с ее нежным прозрачным тельцем чувствует себя словно космонавт, оказавшийся без скафандра в открытом космосе. Она совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни. Лобковые вши без питания погибают за 24 часа, а при температуре ниже 25 ℃ гибнут еще быстрее. Напротив, блохам нипочем длительные голодовки. Для сравнения: барсучьи блохи могут обходиться без хозяина три месяца, тогда как вши, снятые с того же барсука, умирают через три дня[219].

Взрослые блохи без проблем могут перепрыгивать с одного животного на другое, даже если те относятся к разным видам. Именно по этой причине возникают эпидемии чумы. С диких грызунов, служащих резервуарами чумной палочки, блохи сначала переходят на крыс, а затем уже на людей. Со вшами совсем другая ситуация – они всегда жестко привязаны к какому-то одному виду животных. У белой крысы, которую я в детстве принес из живого уголка, через какое-то время обнаружились вши. Мы выводили их специальным шампунем, и крыса стоически это переносила, грустно опершись передними лапками на край таза. Хотя спохватились мы далеко не сразу, вшами крыса нас не наградила, да и не могла наградить. Дело в том, что зажимы на ногах вшей, которыми те держатся за шерсть хозяина, точно подогнаны под определенный диаметр волоса. Но даже у близких видов млекопитающих структура шерсти различается, что не дает вшам свободно перемещаться между ними. Исследования показывают, что головные вши белых людей плохо приживаются на афроамериканцах, и наоборот[220]. Лобковые вши, адаптированные к грубым волосам на причинном месте, иногда селятся в бровях и на ресницах, но не могут удержаться на тонких волосах головы.