Она прижала руку Катарины к своей шее. Голова Фрэнсис была откинута назад, и она глядела на королеву глазами, полными страстной мольбы. Она всегда любила Катарину, но только сейчас осознала, как глубоко и почтительно восхищалась ею и как позорно было ее прежнее поведение. Она считалась с чувствами королевы не больше, чем самые пустые и безмозглые любовницы Карла, не больше, чем сама Барбара Пальмер.

– Я верю вам, Фрэнсис. Ведь внимание короля льстит любой молодой девушке. А бы всегда были добры и щедры. Вы никогда не использовали свою власть как орудие против кого-либо.

– О ваше величество! Именно так! Никогда! Я никому не желала зла! И, ваше величество, я хочу, чтобы вы знали, я уверена, вы поверите мне, – Ричмонд тогда только что вошел. Мы просто разговаривали. Между нами не было ничего непристойного!

– Ну конечно же не было, моя дорогая. Вдруг Фрэнсис низко наклонилась, повесив голову.

– Но он никогда не поверит мне, – тихо произнесла она. – У него нет веры ни во что.

Теперь слезы были в глазах Катарины. Она медленно покачала головой:

– Может быть, есть, Фрэнсис. Может быть, есть, и больше, чем мы думаем.

Фрэнсис чувствовала себя разбитой и подавленной. Она прижала губы к ладони Катарины и медленно поднялась на ноги.

– Мне пора идти, ваше величество. – Они стояли и глядели друг на друга, на их лицах была искренняя нежность и привязанность. – Я, возможно, больше никогда не увижу вас….

Быстро, импульсивно она поцеловала Катарину в щеку, повернулась и выбежала из комнаты. Королева смотрела ей вслед. Она улыбнулась, провела рукой по щеке, из глаз потекли слезы.

Три дня спустя Фрэнсис уехала из Уайтхолла. Она тайно бежала с герцогом Ричмондом.

В один из холодных и дождливых февральских вечеров за столом астролога доктора Хейдона сидел Букингем. В целях конспирации он надел черный парик и усы перекрасил тоже в черный цвет, который весьма контрастировал с его светлыми бровями. Герцог внимательно следил за лицом Хейдона, пока тот изучал свои карты звезд и Луны, испещренные линиями и геометрическими фигурами. Комната освещалась лишь коптившими сальными свечами, издававшими запах горячего жира. Ветер выдувал дым из камина, поэтому у присутствовавших щипало глаза и першило в горле.

– Черт бы побрал эту проклятую погоду! – пробормотал герцог сердито и закашлялся, прикрыв нос и рот полой длинного черного плаща. Доктор Хейдон медленно поднял свое сухощавое лицо, оторвавшись от звездных карт. Букингем напряженно взглянул на него:

– Ну что вы увидели? Что ждет меня?

– О, я не осмеливаюсь говорить об этом, ваша милость.

– Как так? За что же я плачу деньги? Выкладывайте!

С видом человека, подчиняющегося чужой воле вопреки собственному суждению, Хейдон уступил настояниям герцога:

– Если ваша милость требует, я скажу, что увидел: он умрет совершенно неожиданно в пятнадцатый день января через два года… – Хейдон сделал драматическую паузу, наклонился вперед и следующие слова произнес шепотом, глядя герцогу в глаза: – А затем, по требованию народа, ваша милость займет английский трон на долгое и славное царствование. Дом Вильерсов предназначен самой судьбой стать величайшим королевским домом в истории нации!

Букингем уставился на него, совершенно ошеломленный этим сообщением.

– Силы небесные! Это же невероятно… и все же… Что еще вы увидели? – требовательно спросил он, охваченный жаждой узнать все сразу.

Ему казалось, что он стоял на краю неведомой земли и мог оттуда видеть грядущее сквозь время и расстояние. Король Карл презрительно относился к предсказаниям. Он говорил, что если бы и было возможно заглянуть в свое будущее, то это дело весьма тревожное – знать заранее свою судьбу, будь она хорошей или плохой. Есть другие, более мудрые люди, которые знают, как повернуть колесо Фортуны себе на пользу.

– А как он… – Вильерс остановился, боясь сказать лишнее и выдать себя. – Что же будет причиной столь великой трагедии? – поправился он.

Хейдон еще раз взглянул на свои карты, как бы желая удостовериться в правильности выводов, и ответил шепотом:

– К сожалению… звезды говорят, что его величество умрет от яда… тайного отравления.

– От яда!

Герцог откинулся в кресле и стал смотреть на пламя в камине. Он глубоко задумался, подняв брови и барабаня пальцами по столешнице. Значит, Карл Стюарт умрет от яда, который ему тайно подсыплют, а он, Джордж Вильерс, по требованию народа будет возведен на трон Англии. Чем больше Букингем обдумывал сказанное, тем менее невероятным казалось ему предсказание.

Его вывел из задумчивости резкий и неожиданный стук в дверь.

– В чем дело? Вы ожидали еще кого-то?

– Я совсем забыл, ваша милость, – прошептал Хейдон. – Миледи Каслмейн, я назначил ей встречу на этот час.

– Барбара? Она бывала здесь раньше?

– Только дважды, ваша милость. В последний раз – три года назад.

Стук в дверь повторился, громкий и настойчивый, и на этот раз казалось, что гость гневается.

Букингем быстро поднялся и подошел к двери в соседнюю комнату.

– Я подожду здесь, пока она не уйдет. Избавьтесь от нее поскорее и, если дорожите своим носом, не говорите, что я здесь.

Хейдон кивнул и быстро убрал со стола многочисленные бумаги и звездные карты, предвещавшие Карлу II печальное будущее. Когда герцог исчез за дверью, Хейдон отворил входную дверь. Барбара влетела в комнату, как порыв ветра. Ее лицо полностью закрывала черная бархатная маска, а поверх ее рыжих волос был надет светлый серебристый парик.

– Черт вас подери! Почему вы так долго не открывали? Девицу у себя прячете?

Она бросила на кресло муфту из черного бобра, отвязала капюшон, скинула плащ. Потом подошла к камину погреться, отпихнув ногой спавшую дворняжку. Собака бросила на Барбару обиженный и презрительный взгляд.

– Господи, – воскликнула она, потирая руки и поеживаясь, – какой сегодня холодный вечер! Да еще морозный ветер задул!

– Позвольте предложить вам стакан эля, ваша светлость?

– Да, обязательно.

Хейдон подошел к столику и налил стакан, приговаривая:

– Сожалею, что не могу предложить вам что-нибудь более изысканное – кларет или шампанское, но, к моему великому несчастью, большинство моих клиентов по уши в долгах. – Он пожал плечами. – Говорят, это неизбежно, когда служишь богатым людям.

– Снова затянули старую песню, да? – Она взяла у Хэйдона стакан и стала жадно пить, ощущая, как эль согревает внутренности. – У меня чрезвычайно неотложное дело, в котором вы должны мне помочь. И очень важно, чтобы вы не ошиблись!