— Да, Арман из рода Декри, в просторечии Арман Мечник, — без особой охоты подтвердил опоясанный рыцарь.

— Вспомни о Сухом Логе, Арман, года ещё не прошло… — начал было Раймон.

— Только не при ребёнке! — не сдержался Арман. — Он же боя считай, не видел, спать ночами не будет! Прошу прощения, Великий.

— Довольно! — Шарль поднял руку, призывая высокородных к молчанию. — Не забывай об этикете, Раймон, мне ещё как-то простительно. Может мне Хуану сказать? — со значением протянул мальчик. Великий выдержал паузу. — Пусть вас рассудят мечи. Здесь и сейчас, как и подобает мужчинам. Не смотри ты волком, Раймон, я дал слово.

Вперёд выступил юнец лет… шестнадцати, ну никак не больше — плечи ещё не раздались по-настоящему — и отвесил церемонный поклон.

— Я Альдо из рода Маэ, старший оруженосец, — не без гордости отрекомендовался юноша. — Прошу вас, Великий, отдайте мне этот бой. Если будет на то воля Великого, — с запозданием добавил оруженосец.

Раймон шумно вздохнул и как следует помянул грешницу Элизабет, не забыв и о каком-то безмозглом телёнке.

— Я надеюсь, хранитель Святыни даст мне своё дозволение, — тоном ниже продолжил юнец. — Я в своём праве, Великий, кровь за кровь, клянусь памятью брата!

— Раймон?

— По закону всё верно, иначе бы за шиворот ухватил, но куда ему… Арман его живо уложит, он ведь мастер боя. Ты о матери подумал, щенок?!

— Как по мне, скорее котёнок, — подал голос Арман.

— Не уложит, я думаю, — отмахнулся Шарль. — Даже не подранит всерьёз. Верно, Арман?

Лица Армана коснулась бледная тень улыбки. Благородный склонился в полупоклоне:

— Великий…

— Не смотри так, Арман, не забыл я, ничего не забыл! Я же слово дал, всё было по-честному, ведь Богиня, она всё видит!

— Без доспехов Великий? — как-то буднично вопросил провансалец.

— А как иначе?

— Вот за это — спасибо! — Рыцарь неожиданно широко улыбнулся и подмигнул Шарлю. — Так оно будет вернее.

Хран-ни Создательница… он что — железный?! Или… Шарль на редкость основательно выругался, понятно на грани слышимости — у солдат и не такому научишься! — и старательно уставился на пробегавшего ёжика, что, посапывая направлялся к ручью, не иначе охотиться на лягушек…

— Великий… — Благородный Раймон деликатно прокашлялся и потряс мальчика за плечо.

— А… ага…

Благородные успели сбросить доспехи — благо нашлись помощники — и выжидающе поглядывали на ребёнка. Право и долг Великого, раз он дал своё высокое дозволение. Но сперва…

Шарль порывисто устремился вперёд, слово есть слово.

— Подойдите ко мне, вы оба, — велел хранитель Святыни. — Ближе, Альдо, поближе, ну, довольно топтаться на месте, не кусаюсь я, кажется, честно-честно!

Вконец стушевавшийся юнец залился краской, даже в лунном свете заметно и, путаясь в собственных ногах, поспешил к правителю Арелата. Арман понимающе хмыкнул.

Ладошка поднялась в привычном жесте, Великий Колдун благословил обоих. Величаво и почти что по-взрослому, сам зануда Роже не нашёл бы повода для придирок!

Раймон что-то буркнул в адрес Армана, похоже, весьма нелестное, ох уж эти благородные из Пограничья!

— Властью, данной мне в зале Последней Надежды, я отпускаю все ваши прегрешения, вольные и невольные. Такова воля Богини! Ты слышал Раймон? — не преминул добавить ребёнок.

— Повинуюсь, Великий, — выдавил из себя Раймон.

— Благодарю. Девять тысяч раз благодарю. — Арман склонился в глубоком поклоне. — Приступим?

— Пусть вас рассудят мечи! — бросил Шарль ритуальную фразу.

Быстрый обмен выпадами, высверк клинка Армана и узкий вытянутый меч Альдо словно по собственной воле вывернулся из ладони юнца.

— Парировать тоже нужно уметь, — сухо заметил Арман, — сила у тебя ещё детская. Продолжим?

— А можно? — юноша невольно оглянулся на дядю.

— Продолжаем, Альдо, это только начало.

Юноша живо ухватился за рукоять и считанные секунды спустя кое-как справился с натиском провансальца, тот похоже рубился всёрьёз. Арман одобрительно кивнул.

— Ангард! — задорно выкрикнул Альдо и бросился на Армана в надежде использовать меньший вес собственного меча.

Храни Единственная! Шарль закрыл рот ладошкой.

На сей раз клинок полетел куда-то в сторону и к вящему позору юнца воткнулся в молодой клён.

— Почти правильно, — бесстрастно прокомментировал опоясанный рыцарь, — вот только промедлил с переменой позиции. Закрой рот Альдо, чего доброго сова залетит. — Послышались сочувственные смешки, провансальца недаром прозвали Мечником. — Тебе вроде не десять лет, или я ошибаюсь? Скорее, мальчик, не стой столбом, не дело заставлять Великого ждать.

Альдо — уже без особой охоты — поплёлся за опозоренным клинком.

— За что он его так… — сорвалось с языка Шарля.

— Правильно делает, — с видимым облегчением промолвил Раймон, — мальчишке только на пользу. В другой раз, глядишь, и не полезет на матёрого волка.

Новое столкновение мечей — юноше пришлось разорвать дистанцию — длинный выпад оруженосца, и лёгкий полудетский меч Альдо вонзился в грудь провансальца.

— Не полу…чилось… — выкашливая розовую пену, прохрипел опоясанный рыцарь, — я-то надеялся уйти сра. зу…

— Добей его Альдо, что ты снова застыл! — торопливо приказал мальчик.

— Обой…дусь, разрешите, Великий?

Шарль молча кивнул, поскорей бы оно заканчивалось, не разреветься бы на глазах у Раймона!

Рыцарь, не без помощи Альдо, судорожно ухватился за рукоять. Длинный вытянутый мизерикорд — тот самый, подарок Шарля — вошёл в шею высокородного.

М-мизерикорд, кинжал м-милосердия… мальчишка потянул носом. Без малого хлюпнул, если по-честному, взрослым вроде не до него…

— Сумел всё же уйти достойно, — подал голос Раймон.

— Он ведь сам открылся мне напоследок… — понуро промолвил оруженосец.

— Кто бы сомневался… Не забудь проводить его душу.

Альдо зашептал поминальную молитву и взметнул к лику Единственной боевой меч. Последняя почесть, последняя дань, последний салют побеждённому.

— Согласно нерушимым законам чести, тело Армана доставят в Прованс, дабы передать родичам, — звонко отчеканил оруженосец. — Всё правильно, дядя?

— Великий?

Шарль невольно сглотнул и сделал утвердительный жест, только бы не выдать себя голосом!

— Пойдёмте к лошадкам, Великий, — понизил голос Раймон, — в скором времени доберётесь до лагеря.

Шарль согласно кивнул и стронулся с места. Ой, что это с ним, в сон почему-то клонит, даже реветь и то расхотелось. Великий сла-адко зевнул.