class="p1">— Но если ты ломаешь систему… какой смысл соблюдать это правило, а? Никакой. А у нас у всех дети. У тебя… дочь кажется.

— Дочь.

— Ну, вот. Да ты пойми

— Лев Викторович, на что именно я должен закрыть глаза? На наркоторговлю?

Пожилой вздохнул

— Что ты за человек. Ладно, вопрос сейчас не об этом. Донецк это присказка, сказка — в другом. В Греции — твой человек сейчас орудует?

— В каком смысле?

— В прямом. Ты влез с ногами в такое, о чем и понятия не имеешь.

— Так просветите. Из России ушло тридцать с лишним миллиардов. Через схему с румынским банком. Так?

— Как ты думаешь, делается здесь политика?

…

— Думаешь, нас за красивые глаза любят? Да нет.

…

— Эта тема — общая. Ты сейчас наступаешь на ноги людям из десятка стран. И заодно рушишь остатки ЕАЭС.

— Техас должны грабить техасцы.

— Что?

— Мысли вслух. Нас ничего кроме воровства не объединяет?

Пожилой с интересом смотрел на своего визави.

— А не боишься?

— Нет.

…

— Знаете в чем отличие вас от меня?

…

— Вы — служили при штабе дивизии в Западной группе войск. Я служил в отряде специального назначения. Вот сейчас — если мы вечером пройдемся по этому району — без охраны, без ксивы, без ментовского сопровождения — я уцелею. А вы — нет. Так что грозить мне — не надо. Неубедительно получается.

Лев Викторович цинично усмехнулся

— Дурак ты…

— Дурак?

— Дурак — убежденно сказал Лев Викторович — и причем круглый. Ты кого из себя тут строишь, пиночет хренов? Будь мы в Чили или в Пакистане — я бы обосрался. А тут? Армия, б… Вы же как телкИ — обосрался и стой. Был, правда, один — давно, еще в девяностые. Переворот готовил. Как узнали — так тут же его и кончили. Его же коллеги его и кончали. Генерала, между прочим. Героя чеченской войны. И рука поднялась. А ты куда лезешь?

…

— Будешь со мной работать?

— Нет.

— Ну и дурак. Без тебя обойдемся. А тебя — попользуют и выбросят как половую тряпку. Вот попомни мои слова. Пошел…

Молодой молчал

— Не понял что ли? Пошел вон.

— А знаете что, Лев Викторович…

…

— Когда благодарный народ будет вас на куски рвать, как того Каддафи — вас никто не будет отбивать, будьте в этом уверены…

…

— И когда те донецкие пацаны, которым вы наобещали с три короба, а сейчас продаете за копейку дюжину поймут, что главный враг не тот что впереди, а тот кто за спиной, и начнут на вас охоту — вы не найдете защиты. Никто не будет за вас подставлять ж… под пули, будьте уверены. Так и сдохнете — мозги на асфальте. И поделом.

И молодой — с удовольствием увидел, как бывший член Правительства — пытается скрыть в своих глазах страх…

…

По пути в Москву — он думал.

Он не питал никаких иллюзий относительно сути системы — но верил, что можно ее изменить. Поставить работать во благо, а не во вред. Сама система — она ведь мало отличалась от аналогичной в США или Великобритании. И там и там есть власть. И есть люди, которые ее отправляют. И реальность — сильно отличается от того, что должно быть, о чем говорится в конституции или детям на уроке патриотизма. Сильно отличается…

Но многое зависит от людей. Если в системе есть люди, которые делают зло ради того чтобы выполнить работу — это одно. А если ради того чтобы набить карман — совсем — совсем другое…

Его назначили «на Донбасс» совсем недавно. И то, что он успел там увидеть и понять — от этого волосы вяли.

Он довольно быстро — нашел доказательства того, что война — это так. Прикрытие для лохов, повод для бизнеса, способ для украинского правительства держать подальше от Киева опасные банды отмороженных радикалов, среди которых встречались и такие, которые не верили в святой грааль перестроечного и постперестроечного времени — бабло побеждает всё. Да, большинство — прекрасно встроились в контрабандно-рэкетирскую систему, созданную на линии разграничения, да и по всей Украине. Но были и те, кто действительно хотел что-то менять, и менять — пулями. Таких украинское правительство — отправляло на смерть.

Но он с удивлением для себя — именно там, на Донбассе, будучи назначенным спецпредставителем по линии МВД — понял еще одну вещь, которую до того не понимал. Он понял, что штаб этой войны — один, их не два, как кажется со стороны. Нет никакой украинской элиты и русской элиты — есть одна и та же постсоветская элита[39]. Бывшая советская. Которая мгновенно опознает друг в друге своих и мгновенно договаривается между собой. Для них есть люди, и есть лохи (скромно именуемые «население»). Лохи — это те, кто не люди. Это — их кормовая база.

ЭТО — ОНИ ВСЕ. Бывшие советские граждане, которым навешали лапши на уши.

То, что происходит на Донбассе — начали не они, начали как раз лохи, которым вдруг показалось, что они одним рывком преодолеют проклятую инерцию истории и выбросят себя в иной, лучший для себя мир. Одни хотели в Европу, другие — в Россию — а оказались в ж…. Но те, кто в девяносто первом узурпировал власть — мгновенно сориентировались и взяли контроль над ситуацией. Сейчас — последних из тех мечтателей, которых по совести надо было бы проклясть и забыть за то, что они натворили — хоронили на военных и прочих кладбищах — под лживые слова о патриотизме и выполненном воинском долге.

Для этих, патриотизм, как и национализм, как и интернационализм — это все что-то вроде торговых марок, под которыми эти — впаривают себя лохам как залежалый товар раз в четыре года или раз в пять лет. Если торговая марка приелась — они придумают новую. Например, ирредентизм. Или транснационализм. Что это такое? А черт его знает. Главное — чтобы лохи в очередной раз поверили и предоставили право воровать еще на несколько лет. Все эти разговоры про патриотизм и национализм ведутся с тем, чтобы денег не платить.

Сейчас на Донбассе — что с той что с другой стороны — осваивались деньги. Существовало мощное лобби, особенно в южных регионах России, которое было за продолжение санкций, и с этой целью они финансировали войну. Здесь, в Ростове, в Краснодаре, в Сочи, в Грозном — были конкретные люди, которые предпринимали конкретные вещи, чтобы эта война