– Ты, конечно же, понимаешь, что я делаю это не потому, что меня попросили. У меня есть свой план.

– И это… – вопросительно посмотрела на него Трейси. – Дай-ка угадаю. Где-то в шато неподалеку томится Ренуар, которого ты хочешь освободить? Или коллекция яиц Фаберже, отчаянно мечтающих найти себе нового хозяина?

– Нет. Моя цель – твоя безопасность.

Трейси нахмурилась.

– Но мне не нужна защита: я отлично могу сама о себе позаботиться.

– Не согласен. – Джеф глотнул вина. – Судя по тому, что я видел, в последнее время ты завела себе опасных друзей.

Трейси прищурилась.

– В смысле?

– О, я думаю, ты знаешь. Ты вообще отдаешь себе отчет в том, насколько поведение «Хакеров» за последние полгода оказалось выгодным для «Крю ойл», напрямую или косвенно?

– Вот и ты туда же… – мрачно пробормотала Трейси.

– Я серьезно. Подумай как следует. Насколько хорошо ты знаешь этого человека? Я имею в виду, по-настоящему знаешь.

– Достаточно хорошо, чтобы понять: он порядочный человек, – сердито отрезала Трейси. – Это говорит Фрэнк Дорриен, а не ты, Джеф.

– Неправда.

– Да ну? Тогда ответь: тебе когда-нибудь приходило в голову, почему генерал так стремится доказать связь между «Группой» и Камероном Крю? Не потому ли, что хочет отвести огонь от себя?

Теперь нахмурился Джеф.

– Огонь? Какой огонь?

– Фрэнк Дорриен использует тебя, Джеф! Он увяз в этом деле по самое некуда, начиная с самоубийства принца Ахилла. Тогда все замяли и замолчали – я это сразу поняла.

– Может, и так, – согласился Джеф. – Но насчет Фрэнка ты ошибаешься: он человек порядочный.

– Порядочный? – Глаза Трейси широко распахнулись. – Он обшарил комнату мальчишки, когда его тело еще не остыло, и украл компьютер. Это мне известно точно. Он лжец, сексист и гомофоб, и это если не говорить о его антиамериканской позиции. И я почти не сомневаюсь, что он убийца.

– Это нелепо, Трейси.

– Я так не думаю!

– Но я знаю Фрэнка Дорриена, а ты – нет.

– Правда? Ну что ж. Зато я знаю Камерона Крю, а ты – нет. Так вот: Крю – человек порядочный, и даже больше, чем просто порядочный: один из лучших.

– Я понимаю: тебе хочется в это верить, – произнес Джеф, безуспешно пытаясь прогнать из головы то, что видел на Гавайях: Трейси и Камерон вместе…

– Нет, не хочу верить, а верю. А если не веришь ты, так это потому, что тебя так настроил Фрэнк Дорриен, или потому, что ревнуешь.

Едва слова сорвались с уст, как Трейси о них пожалела. Последнее, чего бы ей хотелось – сводить все к личным отношениям, открывать дверь в прошлое, их общее прошлое, но именно это она сейчас и сделала.

Потянувшись через стол, Джеф взял ее за руку.

– Знаешь, я ведь тогда сразу приехал к тебе. После смерти Ника. Когда ты позвонила в Лондон, первым же рейсом…

– Знаю, – прохрипела Трейси.

– Так почему ты сбежала?

Она молча покачала головой: в глазах ее стояли слезы.

– Ты должна мне ответить, Трейси.

Она подняла на него взгляд.

– Я же не велела тебе приезжать.

– Видишь ли, он был и моим сыном.

Ответом ему был взрыв гнева:

– Вот как? Твоим? А где ты был, когда он родился. Я его вырастила, одна! И отцом он считал не тебя.

– Только потому, что я не знал о его существовании, – попытался возразить Джеф. Но Трейси его не слышала.

– Ник был для меня всем! Ты не знаешь, каково это – потерять все, и что при этом чувствуешь…

– Ты права, – негромко произнес Джеф. – Не знаю. Но я его любил. И хотел быть там. Не только ради него, но и ради тебя тоже.

Они некоторое время посидели молча, погрузившись в непрочный кокон горя, но Джеф его прорвал:

– Я люблю тебя, Трейси.

– Пожалуйста, не надо…

– «Не надо» что: любить тебя или говорить об этом вслух?

– И то и другое!

Трейси попыталась вырвать руку, но Джеф не позволил и лишь сильнее сжал ее пальцы.

– Почему? Это же правда: я люблю тебя, а ты любишь меня, как бы ты ни пыталась убежать от этого, Трейси.

– Ну как ты не понимаешь? Ты единственный человек в целом мире, с кем я не могу связать свою жизнь.

– Но почему? – Джеф вдруг почувствовал, что слезы подступили к глазам.

– Потому что все в тебе: лицо, голос, походка – возвращает его ко мне. Глядя на тебя, я вижу Ника.

– Но ты же любишь меня, Трейси, признайся в этом. Мы любим друг друга! – с отчаянием воскликнул Джеф.

– Этого недостаточно, – с тоской в голосе произнесла Трейси. – Стоит тебя увидеть, и меня тянет обратно во тьму.

– Надо полагать, Камерон Крю – это путь к свету, так?

Джеф понимал, что поступает бесчестно, но ничего не мог с собой поделать.

Трейси не ответила, и повисла гнетущая тишина. Официант убрал тарелки, вернулся с меню десертов, и только тогда Джеф словно ожил: перегнулся через стол и заявил:

– У меня есть предложение!

Глаза у него сверкали: это был прежний неотразимый Джеф, и Трейси подумала: «Он все еще живой – не то что я. Вот в этом и есть разница между нами, пропасть, которую мы никогда не преодолеем».

– Предлагаю искать Хантера вместе, как одна команда, – сказал Джеф. – Кабот и Хейверс могут не доверять друг другу, не говоря уже о цэрэушниках и англичанах, но мы-то другое дело: мы с тобой можем достичь куда большего, чем все они, вместе взятые.

Это было интересное предложение, такое же Трейси сделала не так давно Камерону. Но даже ей приходится признать, что пока от него не было никакой практической помощи, но из него получился очень хороший слушатель. Что касается Джефа, то они оба знали, как нужно делать дела.

– А как поступим, когда найдем его? – поинтересовалась Трейси. – Кому передадим: британцам или американцам?

– Это зависит от того, что он нам расскажет, от того, что скрывает. Кстати, я счастлив слышать твое «когда», а не «если».

Трейси немного подумала. Весьма полезно будет воспользоваться мозгами Джефа, и не только для того, чтобы отыскать Хантера, но и для того, чтобы заставить того сказать правду. С партнером все станет намного проще. Но если Джеф готов рискнуть ради нее всем, если согласен вести двойную игру со своими британскими нанимателями, то придется быть честной и рассказать, как она вообще оказалась замешана.

– Ты должен кое-что знать, – с глубоким вздохом произнесла Трейси.