Медленно, не поднимая на него глаз, она рассказала то, что Джеф уже слышал от Джейми Макинтоша: как Алтея потребовала включить Трейси в команду ЦРУ; о женщине, соответствующей описанию Алтеи, которую видели возле автомобиля Блейка, перед тем как тот выехал на дорогу, а позднее объявилась в больнице, где доктора боролись за жизнь Ника.

– Если все это правда, – сказала в заключение Трейси, теребя в руках салфетку, – если действительно Николаса убила она, то это произошло из-за меня. Я виновата в том, что он умер.

Джеф схватил ее за плечи.

– Ничего подобного! Это не твоя вина, Трейси. Посмотри на меня. Ты не должна так думать!

– Но она меня откуда-то знает! Ей нужно было втянуть меня в свои дела, а когда я отказалась, Ник погиб.

– Само по себе это ничего не значит. Ты складываешь два и два и получаешь двадцать.

– Может, ты догадываешься, кто она такая, Джеф? – в отчаянии выкрикнула Трейси. – И чего от меня хочет?

– Нет, понятия не имею, но готов поспорить, что это известно Хантеру Дрекселю. И как только мы его найдем, это будет первое, о чем мы спросим, хорошо?

Трейси, немного успокоившись, кивнула, а Джеф заметил:

– Он уже покинул Париж.

– Откуда ты знаешь?

Трейси это уже подозревала, но осведомленность Джефа удивила.

В течение последних пяти дней ей никак не удавалось связаться с Салли Файерс. Телефон она отключила, на имейлы перестала отвечать, что было для нее крайне нехарактерно. Месяц назад Салли намекнула, что работает над какой-то статьей, но о чем статья не уточнила. Может быть, ее молчание как-то связано с этим?

Трейси подозревала, что все дело снова в Хантере Дрекселе с его секретами.

– Вот, смотри.

Поискав среди фотографий на своем айфоне, Джеф показал Трейси несколько нечетких кадров: худой блондин садится в видавший виды «рено клио» с привлекательной молодой девушкой, но явно не Салли Файерс.

– Это он? – Трейси прищурилась, рассматривая мужчину на фотографии. – Разрешение просто ужасное.

– Похоже на то.

– А девушка?

– Автомобиль зарегистрирован на некую Элен Фобур. Двадцать три года, студентка из Парижа. Никаких сведений о связи с «Группой-99». Никто из друзей после стрельбы на Монмартре не видел ее. Машина брошена в нескольких милях от бельгийской границы. С тех пор как сквозь землю провалилась.

– Ладно. – Трейси жестом дала понять официанту, чтобы принес счет, и в первый раз улыбнулась Джефу. – Значит, надо полагать, мы едем в Бельгию.

– Не мы. Ты.

– Но ты вроде бы сказал…

– Не стоит демонстрировать, что мы работаем вместе, иначе вызовем подозрения. Можешь считать Фрэнка Дорриена кем угодно, но только не дураком.

«С этим не поспоришь», – мысленно согласилась с ним Трейси.

– А я присоединюсь к тебе через неделю, – продолжил Джеф. – Или сразу же, как только кто-нибудь из нас что-нибудь накопает.

Они распрощались и договорились встретиться на следующий день в полдень. За это время Трейси нужно придумать какую-нибудь подходящую легенду для ЦРУ, а Джефу – для своих британских нанимателей.

Дождавшись, когда Трейси окончательно скроется из виду, он остановил такси и отправился в другое, столь же неприметное бистро в противоположной части города.

– Отличная работа! Ты справился, – тепло приветствовал его Фрэнк Дорриен.

– Да, – без малейшего энтузиазма согласился Джеф и, нашарив под рубашкой маленький диктофончик, скотчем приклеенный к груди, протянул его генералу. – Справился.

– Пару раз ты отклонился от сценария, – все еще улыбаясь, заметил Фрэнк. – Вряд ли было так уж необходимо говорить, что «Джулия Кабот не доверяет президенту Хейверсу».

– Но это же правда, – возразил Джеф.

– Пожалуй. Только Трейси Уитни об этом знать необязательно. Тем не менее я доволен: ты свою работу выполнил, она тебе доверяет.

«Да, – подумал Джеф, – доверяет, а я ее только что предал».

Словно прочитав его мысли, Фрэнк твердо заявил:

– Ты делаешь это ради нее, Джеф. Не забывай. Помогаешь выпутаться из опаснейшей ситуации. Она думает, что может справиться сама, но это не так. Мы ее защитим.

– Точно?

– Конечно. – В голосе Фрэнка явно прозвучала нотка раздражения. – Даю слово.

«Даешь слово?»

Оба внимательно посмотрели друг на друга. В голове Джефа эхом прозвучали слова Трейси: «Дорриен использует тебя, Джеф. Он увяз в этом деле по самое некуда».

– Мне пора. – Джеф отодвинул стул, с каждой минутой все сильнее ощущая себя Иудой Искариотом.

– Почему ты велел Трейси ехать в Бельгию одной? – внезапно спросил Фрэнк. – И сказал, что присоединишься к ней позже?

– Мне нужна передышка.

– Передышка? – Лицо Фрэнка помрачнело.

– Да. Небольшой отдых. В одиночестве. Недели хватит.

Фрэнк вскинул брови:

– Неделя? Ты с ума сошел? Сейчас не время для отпусков, Стивенс. Мы вот-вот схватим Дрекселя, и нам как никогда важно знать каждый шаг Уитни.

– Это же ваша работа, разве нет? – со злой усмешкой произнес Джеф.

– Я серьезно. Ты не можешь сейчас уехать.

– Я тоже серьезно, – Джефу очень не понравилось это «не можешь». – Мне нужен отпуск, на неделю.

– И для чего, позволь спросить?

– Это личное.

– Так не пойдет! Речь идет о национальной безопасности. Вспомни о своем долге!

Джеф пожал плечами, словно говоря: «Это не моя проблема».

– У меня есть важное дело, вот и все. Буду на связи.

Глядя вслед Джефу Стивенсу, выходившему из кафе, Фрэнк Дорриен с такой силой сжал под столом кулаки, что свело пальцы, и с ненавистью подумал: «Так не пойдет, Стивенс! Вы с Уитни просто не понимаете, кто тут главный».

А ведь он предупреждал Макинтоша, что такое может случиться: привлекая к делу дилетантов, можно нарваться на неприятности, но, разумеется, его никто не послушал.

Фрэнк заплатил по счету и вышел в ночь.

Как ни досадно, но пора все брать в свои руки.

После обеда с Джефом в голове у Трейси появилось столько противоречивых мыслей, что просто вернуться в отель и лечь спать она не могла, поэтому решила прогуляться по набережной, но не успела отойти несколько шагов от бистро, как завибрировал мобильник. Пришло сообщение от Камерона: «Я скучаю».

Трейси набрала ответ: «Я тоже скучаю», – и ощутила укол вины, потому что это было неправдой – во всяком случае в эту минуту. А может, чувство вины возникло оттого, что она повидалась с Джефом, и не просто повидалась, а согласилась снова работать с ним, о чем не собиралась говорить Камерону?