— Я тебя подожду, — неловко предложила я под возмущенное урчание живота. — А то как-то…

— Ешь. — Потом он вдруг протянул руку вперед, мягко коснулся моей щеки. — Какая ты прекрасная, Василиса.

Я судорожно сглотнула подступивший комок к горлу. Его взгляд гипнотизировал, заставлял забыть о реальности, я даже запах свежих листьев салата не ощущала, которые, я знала, лежали на моей тарелке. Только запах мяты. И его глаза. Черный графит.

Черт с ней, с едой. Пока он так на меня смотрит, глаза точно не опущу. Я чувствую, как он наполняет меня нежностью и уверенностью, что все будет хорошо. Как будто взглядом нажимает на какие-то известные только ему кнопки в моей душе, и я расслабляюсь, становлюсь мягче.

Сейчас он совсем другой, не такой, как в начале разговора. Меня всегда бесили фразочки типа «я таю, растекаюсь лужицей». Но сейчас именно это и происходило со мной, в теле не осталось ни капли напряжения.

Хотелось глупо улыбаться, смотреть на него, затаив дыхание, и чувствовать, как подушечки его пальцев нежно гладят мое раскрасневшееся лицо.

— Так что ты мне скажешь, Василиса? — негромко спросил он, не отводя от меня гипнотизирующего взгляда.

— Я… ты мне нравишься, очень, и снишься всегда по ночам, — скорее прошептала, чем проговорила я. — Только не представляю, как… как я могу выполнить твое условие. Мне нужна эта работа, очень! Я только сейчас, с огромным трудом завоевала уважение к себе, со мной начали считаться… Это важно для меня, очень!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я понял. — Он мягко откинулся на спинку своего стула, магия взгляда исчезла. — Понял.

— Что ты понял?!

Я не понимала, что со мной происходит, я просто тонула в эмоциях. Счастье, эйфория от того, что я ему действительно нравлюсь, что он свободен и не собирается жениться, огромное облегчение заставляли слезы литься из глаз. Его требование, мои слова… Господи, он, наверное, решит, что мне важнее вытягивать из него эксклюзивы, чтобы…

— Ни черта ты не понял! — Не знаю, на кого я больше злилась: на себя или на него. — Я сама себя не понимаю! А ты будто понял!

Кощей удивленно приподнял бровь. Наверное, женщины с ним так не разговаривали никогда. Отличное начало, Василиса! Самый лучший мужчина, о котором ты едва позволяла себе мечтать, говорит, что хочет быть с тобой, а ты ему истерику закатила на ровном месте. Сейчас возьмет и передумает. Сдались тебе эксклюзивы эти! Превратишься к сороковнику в Виолетту и будешь всех стращать.

— Иногда я забываю, что тебе всего двадцать лет, — задумчиво произнес Кощей, как будто мой возраст давал ему исчерпывающие объяснения.

— Двадцать два, — поправила я его. — Мне нужно время. Просто время. Я вообще-то шла на романтическую встречу с самым… с тобой, короче. И я забыла, что ты Кощей! Самый что ни на есть настоящий!

— Я тебя не тороплю, — он с улыбкой кивнул. Вот точно что-то задумал. — Бог с ней, с твоей работой. Я тут подумал, ты ведь мало что обо мне знаешь. Рассказать?

— Да ладно? — Я недоверчиво улыбнулась Кощею. — Этого не может быть просто. Ты шутишь.

— Почему? — Олег пожал плечами. — Людям свойственно меняться.

— Ну не настолько же! Ты такой спокойный, тебя же ничем не прошибешь! И очень правильный. Скрытный, но правильный. Хотя… знаешь, когда я увидела твоего друга Марка в Новосибирске, это было так странно. Вы такие разные, но я считаю, что если люди дружат, а вы вместе много лет, значит, у вас есть что-то общее.

— Марк очень добрый на самом деле. У него обманчивая внешность. И это вовсе не он учил меня всему плохому.

— А кто?

— Андрияш, конечно. Я даже рад, что вы с ним не познакомились. Самый бесстыжий тип на свете.

Я рассмеялась. Мне понравилось, как Олег говорит о своих друзьях. С какой-то особенной теплотой, которую я раньше не замечала в его голосе.

— Значит, когда тебя чуть не отчислили из школы… Погоди, а кто вас сдал? Ну, в смысле за то, что закидали машину директора цветочными горшками.

— Девчонки постарались. — Он улыбнулся, явно что-то припоминая. — Но мы это заслужили.

— Расскажи! — не удержалась я.

— Про девчонок? Слушай, я был вредным и не давал им списывать. А они меня терпеть не могли.

Я смотрела на самого красивого мужчину на свете и просто не верила своим ушам. Его не могли терпеть?!

— Ты был страшным в детстве? — ляпнула я и, конечно же, сразу мысленно отругала себя за несдержанность. Это Бессмертный! Вася, как он может быть страшным?!

— Обычным. — Его глаза заискрились от смеха. — С обычными для подростка увлечениями и проблемами. Но в целом у меня было счастливое детство, хотя довольно травматичное.

— То есть? — Я немного напряглась от его последних слов, хотя они были сказаны довольно беспечным тоном.

— Я в детстве занимался скалолазанием, был худым мальчиком. Мне легко давался спорт.

— Отсюда травмы, верно? — сочувственно спросила я. — Очень хорошо тебя понимаю. Гор у нас здесь нет особых, но я по деревьям лазила, один раз так навернулась, что руку умудрилась сломать.

— Я ногу! — поделился Кощей. — Левую.

— У меня правая рука была. Счастлива ходила до безобразия: в школе больше месяца ничего не писала, а потом каникулы наступили. А ты, раз не давал списывать, отличником был, да?

— Я неплохо учился, — признал он. — Мне лучше всего давались точные науки. Мог сутками сидеть и решать задачки по математике. Да, и чертить очень любил.

— И ты хотел стать архитектором, правда?

Впрочем, я с большим интересом послушала бы про девчонок — сердцем чувствую: опять что-то недоговаривает. А с другой стороны, еще сутки назад я мечтать не могла, чтобы Олег столько о себе рассказал. И не как журналистке. Вот тут все было по-честному. Я точно знаю.

— Очень хотел. — Он мягко улыбнулся. — Я мало тогда понимал, что такое архитектурная деятельность, но меня это не остановило.

— Но потом все изменилось, верно? И ты стал бизнесменом.

— И я стал бизнесменом. Тебе это не нравится? Кстати, может, еще что-то хочешь заказать?