Даже не разбираясь, кто стоит за атакой на российского президента, можно было назвать того, кто больше всего выиграет от этих событий. Америка, конечно же, не упустит такой уникальный шанс и сделает все, чтобы привести к власти в Кремле свою марионетку. Вопрос был в том, как далеко Вашингтон готов пойти, чтобы добиться своего, и насколько консолидированным будет ответ Москвы на очевидную угрозу суверенитету, да и самому существованию России.

Во всей этой истории было довольно много странных совпадений. Саудовские самолеты взлетели с американской базы в Кувейте, где проходили внеплановое техническое обслуживание. Американский флот в Заливе перед атакой предусмотрительно укрылся в зонах дружественных ПВО. Кроме бесполезной с практической точки зрения возни в ООН, со стороны США не последовало никаких ответных действий ни на бесполетную зону, ни на удар по их базе, принесший ощутимые материальные потери. Такая сдержанность была очень необычной для Вашингтона. Что это? Выражение понимания и сочувствия. Или желание не провоцировать русских, чтобы дать им совершить некий опрометчивый шаг, способный компенсировать все материальные и моральные потери Америки за последние сутки. Все это выглядело по меньшей мере странно. Особенно на фоне натовских учений в Восточной Европе и трех десятков стратегических бомбардировщиков, переброшенных в Германию, Англию, Норвегию и Италию пару недель назад.

Ситуация постепенно сжималась, как тугая пружина. Очень хотелось бы знать, когда она распрямится и что послужит толчком для высвобождения ее энергии.

Бросив взгляд на стоящие на прикроватной тумбочке часы, президент скинул ноги с кровати и подтянул к себе мягкие ночные тапочки.

– Милый, ты что так рано? – лежащий рядом Жильбер обвил его талию рукой.

– Дела. Сегодня будет очень тяжелый день, – он аккуратно высвободился из объятий, накинул на плечи тонкий шелковый халат и, повернувшись, погладил любовника по щеке. – Ты лежи. Сегодня можешь взять выходной. Я скажу шефу охраны, чтобы освободил тебя от дежурства.

– Мы ведь увидимся позже? – с надеждой в голосе спросил молодой телохранитель.

– Не знаю. У меня сегодня куча дел, – президент встал, запахнул халат и вышел в примыкающий к спальне личный кабинет.

Быстро просмотрев сводку разведки, он включил настольную лампу и попросил дежурного секретаря сделать кофе. Похоже, в Москве сегодня будет кульминация событий, которая определит дальнейшее их развитие. Несмотря на очевидность происходящего кризиса, множественность вариантов его разрешения создавала неприятное чувство неопределенности и не позволяла заранее выработать план действий. Сейчас бы спросить совета у знающих людей. У них есть контакты в России на всех уровнях, которые гораздо эффективнее, чем вся дорогущая и по большей части бесполезная сеть разведслужб Франции.

В нерешительности президент посмотрел на часы. Еще семь утра. Очень рано, по меркам небольшого числа богатых, изнеженных радостями жизни парижан, привыкших просыпаться медленно, лениво потягиваясь в теплой постели, неспешно, со вкусом завтракать, просматривая утренние газеты за чашечкой кофе. Но чувство тревоги и неуверенности все же подтолкнуло хозяина Елисейского дворца взять спутниковый телефон спецсвязи и набрать хорошо заученный еще с молодых лет номер своего могущественного покровителя.

– Не спится, месье президент? – почти сразу же ответили на другом конце.

– Вижу, вам тоже не до сна, – он принял чашку капучино у официанта и небрежным жестом руки, достойным римского императора, отослал его из кабинета.

– После такой бурной ночи вам стоило бы хорошенько отдохнуть, – хмыкнул собеседник.

– Мы же договорились. Моя личная жизнь – это мое личное дело.

– Послушай, мой юный друг. Ты президент Франции, и твоя личная жизнь – это достояние республики. Какой это уже партнер за месяц? Третий? Несмотря на толерантность, на тебя уже косо поглядывает весь двор. Одно дело – отношения, и совсем другое – распутство. Если не дай Бог произойдет утечка, твои содомитские похождения будет обсуждать весь Париж, и тогда можешь заказывать похоронную команду для своих итак весьма скромных рейтингов.

– Ну не со своей же старушкой мне делить постель? – обиженно спросил президент.

– Эта старушка на прошлых выборах сделала нам половину всех голосов. Помнишь, как от умиления закатывали глаза французские домохозяйки? «Ах, какой он милашка, молоденький, красавчик. Ах, а у него жена намного старше. Ах, как они любят друг друга. Как любят». Так что не надо мне тут про старушку. Она еще нам пригодится. А вот с развратом заканчивай.

– Не о том мы говорим. Я позвонил, чтобы спросить, как вы оцениваете ситуацию в России.

– Хреново оцениваю, – собеседник на том конце недовольно засопел. – Похоже, англосаксы все-таки довели русских, и медведь выбрался из берлоги. Вопрос в том, на кого он сейчас бросится.

– Вы так пессимистично настроены. С виду там все складывается вполне логично. Исполняющим обязанности президента стал либеральный премьер. Штаты сейчас сделают на него основную ставку, организуют поддержку народа, затем политический кризис и перенесут выборы. Так что в Кремле довольно продолжительное время будет их человек.

– Если бы это была не Россия, все бы так и было. Но это Россия, детка. Там всегда все сложно и запутанно. В любой момент все может пойти не так и самый изощренный и хорошо продуманный план рассыплется в прах. Думаю, нас ждет большая заваруха.

– И какую позицию в этой заварухе должна занять Франция?

– Выжидать и не делать резких движений. Это как раз тот момент, когда, если не знаешь, что делать, лучше не делать ничего и до определенного момента дать событиям развиваться своим чередом. И ни в коем случае… Слышишь? Ни при каких обстоятельствах не иди на прямую конфронтацию с русскими. Если где-то будет срыв, извиняйся, ссылайся на давление США, на НАТО, на тупость генералов, на внутренний заговор рептилоидов, на что хочешь… Говори, что друг и партнер, поувольняй виноватых генералов или дипломатов, но сделай все, чтобы не ввязаться в конфликт Москвы с англосаксами.

– А он будет? – осторожно спросил президент.

– Похоже, жесткой развязки не избежать.

– Но ведь это огромный риск.

– Вся наша жизнь от рождения до смерти – огромный риск. Из того, что случится в следующие пару дней, Франция должна извлечь максимальную пользу. Только тогда она станет центром новой Европы.

– А что случится? – почувствовав, как по спине пробежал неприятный холодок, спросил хозяин Елисейского дворца.

– Ты меня плохо слышал? Развязка… Сегодня или завтра, максимум послезавтра наступит жесткая развязка.

В трубке послышались короткие гудки. Президент вслух выругался. После этого разговора, кроме совета ничего не делать, чтобы не провоцировать русских, он не получил ответов на свои вопросы. Более того, намек на жесткую развязку поставил его на грань паники. Он с надеждой посмотрел на дверь кабинета, за которой находилась пара