– Простите, что прерываю, – встрял богатырь, – но у меня есть подарок. Небольшой, но полезный.

Илья выкатил что-то на середину горницы и снял покрывало.

– Стул с колесами?

– Ха, – довольно хмыкнул даритель, – просто колеса от телеги к стулу приделать любой сможет, тут ума не нужно. Только катиться тот стул сможет только прямо. А тут устройство внизу, механизм. Можно колеса как вместе вращать, так и по одному, поворачивая тем самым. Давай я тебе покажу.

Илья поднял княгиню над кроватью и аккуратно усадил в устройство.

– Тут еще войлоком подбито, чтобы мягко было.

Аленушка неуверенно крутанула руками колеса и двинулась вперед, потом начала крутить только одно колесо, и приспособление начало поворачиваться вокруг своей оси. Действия ее становились все увереннее, и странный стул кружил и возил ее по горнице.

– Спасибо, – улыбнулась девочка, – как ты только додумался…

– Мне помогли, – признался богатырь, – нет, нехорошо обманывать: все придумал не я, но я подал идею.

– А кто придумал?

– Вот он. – Илья засунул руку за пазуху и извлек на свет черного кота. – Кот Ученый.

– Кот. Ученый, – мявкнул зверь. – Как. Аппарат? Шарниры. В порядке? – Кот произносил слова отдельно, как предложения.

– Катается хорошо, – вежливо ответила Аленка, – а шаров тут нет, только колеса.

– Маслом. Смазывать.

Кот запрыгнул на колени к девочке, но начал то ли осматривать, то ли нюхать ее поясницу.

– Дисфункция?

– Кот, говори по-русски, я тебя сотню раз уже просил; никто тут не понимает твой греческий.

– Я понимаю, – встрял Софьян, – это латынь. Дисфункция – нарушение, значит, не работает что-то.

Кот с интересом оглядел цесаревича.

– Толковый. Человек. Не такой. Глупый. Как. Богатырь.

– Меня еще никогда не хвалили коты… Откуда он такой взялся? Я ни о чем подобном даже не читал никогда: чтобы коты разговаривали…

– Пушист… баюн тоже разговаривал, – поправилась Аленушка.

Кот презрительно фыркнул:

– Телепатия.

– А вот это – греческий. Кот хочет сказать, что баюны не говорят, они заставляют твой разум поверить, что ты их слышишь. Речевой аппарат у них не развит.

Кот подбежал к цесаревичу и потерся об его ноги.

– Возьми. Меня.

– Как я могу, ты же с Ильей Муромцем?

– Богатырь. Безмозглый.

– Ах ты ж, неблагодарная скотина, – рассердился Илья, – а я тебе молока парного наливал! Тем более если я языкам не обучен, это вовсе не значит, что я глупый. Ну нет у меня такой способности – я пытался, не выходит. Знаю, что за столько лет можно было и выучить, Святогор вон на любом языке свободно шпарит. А мне не дается. Слушай, я тебя неволить не стану, но давай мы это с тобой потом обсудим. Ты там что-то про болезнь Аленки говорил. Может, глянешь? Ты же умный.

– Умный. Могу глянуть.

Кот бесцеремонно влез на стул и нырнул прямо под рубаху. Девочка замерла, сделав смешную рожицу:

– Щекотно… Он там нюхает рану.

– Исследует, – раздалось из-под рубахи недовольное мявканье.

– Чего он там видит, в темноте-то? – недоуменно произнес Илья.

Кот вылез из-под одежды, пристально уставился на богатыря и, ничего не говоря, покачал головой.

– Коты видят в темноте, – заметила Аленка, – это все знают.

– Строго говоря, в кромешной темноте они не видят, но их зрение устроено таким образом, что даже небольшого света им достаточно…

– Не умничай давай, – оборвал цесаревича богатырь, – и ты, «пернатый», не выпендривайся. Чего там с раной?

– Нервы. Перебиты.

– Переводи, цесаревич.

– Нервы… ага, это латынь. Это такие штуки, которые управляют движением.

– А то без тебя не было понятно, что штуки, которые управляют движением, перебиты. Ты скажи – это пройдет? Она будет ходить?

– Нет.

Почему-то сейчас это прозвучало как приговор. Когда это говорил придворный лекарь, его слушали, но надеялись на лучшее. Все помнили, как тот же лекарь заявлял, что правительница помрет, а она выжила. А вот сейчас, из уст даже не то что лекаря, а кота – это прозвучало зловеще и окончательно. Аленушка всплакнула, а богатырь попытался найти надежду:

– И ничего нельзя сделать?

– Наукой. Нельзя. Уровень. Развития. Низкий.

– А знаешь, – рассердился Илья, – уходи-ка ты и правда к цесаревичу! Мне тоже надоело, что ты постоянно всех называешь то глупыми, то недоразвитыми. Вот раз вы такие заучки оба, так и слейтесь там в…

– Экстазе, – подсказал кот.

«В уборной», – хотел сказать богатырь, но сдержался. Еще пять веков назад он бы обиделся, но сейчас как-то спокойнее стал относиться к подобным вещам. Жалко было расставаться с котейкой, но тот в последнее время все настойчивее настаивал на «вскрытии» богатыря для дальнейшего изучения.

Ссоры не случилось; все замерли, глядя на Аленку, которая грустно трогала колесо своей новой повозки, словно смиряясь с мыслью, что это теперь навсегда.

«Апостол», флагман того, что осталось от когда-то великого флота острова Буяна, возглавлял дозорный рейд. Следом шли три корабля: быстроходная «Чайка», галера «Архипастырь Ерема», получившая свое название уже после страшной смерти бывшего духовного лидера Буяна, а также «Буревестник», достаточно сильно поврежденный, но еще способный держаться на плаву корабль. Неисправное судно брать с собой было не очень разумной идеей, но Соловей Будимирович понимал: оставь он корабль в порту – и по возвращении может оный вовсе не найти. В Царьград он привел флот из двадцати восьми вымпелов, теперь осталось только четыре. Кто-то из капитанов продал корабль, кто-то решил искать удачи где-нибудь в более дальних странах… удержать он никого не мог, теперь каждый капитан был сам себе хозяин. Ему повезло, вот эти четыре корабля согласился нанять к себе на службу сам базилевс. Служба почетная, хотя и оплачивалась так себе.

Обычно в задачу отряда входили патрулирование и борьба с пиратами. Очень не хотелось бы встретить кого-то из бывших подчиненных, кого прельстила участь морского разбойника. Вот только сегодня задача стояла иная: нужно встретить и сопроводить до побережья Тридевятого царства караван судов с войсками, которые базилевс послал на помощь своим новым союзникам. Точка сбора была известна только нескольким капитанам: излишняя предосторожность, никто не сможет напасть на хорошо защищенный караван, у степняков флота нет, пираты не отважатся.

Изначально предполагалось, что на помощь русичам будет послан отборный отряд катафрахтов, но базилевс даже увеличил свою помощь. Биться со степняками плыли еще около трех тысяч мужчин с острова Буяна, большинство из них потеряли всю семью и жаждали мести. Соловей не возражал: работы в Царьграде для такого количества здоровых и крепких мужиков не было, лучше так, чем спиваться по кабакам, нищенствовать или разбойничать. До встречи с караваном оставался еще день, так что было время порыскать в окрестных водах: если повезет, изловить пиратов, ну а нет – так просто показать всем стяг: не волнуйтесь, купцы дорогие, базилевс про вас не забывает. Пусть и берет немалую пошлину за торговлю, но и охраняет же! До падения острова торговля в Понтийском море была куда оживленнее, а теперь купцы встречались редко.