— С какой стати кому-то нападать на него? На мальчика? Безобидного ученика. Это было не случайное нападение, сеньор Исаак. Там была не группа пьяных буянов, — добавил он. — Эти люди его поджидали.

— Это произошло не ради ограбления, — сказал Исаак. — Его кошелек цел. Почему они совершили нападение, я не знаю, но уверен, что его собирались убить.

У двери зазвонил колокольчик, и служанка побежала открывать хозяину.

— Сеньор Пере у вас в кабинете, — сказала она.

— Спасибо, дитя, — устало сказал Иаков. Поднял фонарь и осветил ей лицо. — Тебе пора уже быть в постели. Иди.

Он вошел в кабинет, налил себе чашу вина, поставил ее на стол и сел рядом с Исааком.

— Добрый вечер, сеньор Пере, — сказал он. — Что привело вас в мой дом? Ясно, что вы не больны.

— Как мальчик? — спросил Пейро.

Иаков покачал головой.

— Умер. Я не мог ничего поделать. Но от потрясения и горя я становлюсь невежливым. Я ничего вам не предложил.

— Иаков, его никто не мог спасти, — сказал Исаак. — При всем мастерстве и желании никто не мог бы спасти твоего ученика.

— То же самое сказал его отец, искусный врач. Для него это тяжелый удар. И для меня, — угрюмо добавил он.

— Я пришел к вам, сеньор Иаков, — заговорил Пере, — чтобы расспросить о человеке, который принес вам ложное сообщение. Я его не посылал, но хочу знать, не из моего ли он дома.

— Ничего не могу сказать вам, сеньор Пере. Он был черной тенью за воротами в темную ночь.

— И вы не узнали его голоса, — сказал Пейро.

— Нет. Ничего в нем не заметил. — Иаков поднял взгляд. — Но я знал, что это не Роже, ваш слуга. Помню, я спросил, кто он такой, этот человек ответил, что случайный посыльный, нанятый для этого случая, или что-то в этом роде. Так ведь, Исаак? Ты был там.

— Да, — сказал Исаак. — Не стал особенно распространяться о том, кто он такой.

— Если б не выпил слишком много вина, — угрюмо сказал Иаков, — я сразу бы пошел сам, и жизнь мальчика была бы спасена. Возможно, и узнал бы посыльного.

— Думаю, он хорошо позаботился о том, чтобы ты не узнал его, — сказал Исаак.

— Пойду домой, расспрошу домашних. Как поздно уже? — спросил сеньор Пере. — Мне кажется, уже близится рассвет. Луна еще не взошла?

— Относительно луны не знаю, я не вижу ее, но еще не слишком поздно, — ответил Исаак. — Полуночные колокола зазвонят через час-другой.

— И луна не взойдет над стенами, по крайней мере, раньше чем через час, — сказал Иаков. — Вам придется идти домой в темноте.

— Будет луна или нет, я ничем не могу вам помочь, — сказал Пере. — Мне нужно возвращаться. Очень жаль, что случилось такое.

— Я провожу вас на улицу, — сказал Иаков. — Служанку я отправил спать.

И вывел гостя из комнаты.

— Господин, — сказал Юсуф, когда они остались одни, — я забыл сказать вам кое-что.

— Что же?

— То, что сегодня говорили носильщики. Думая об отце Миро, совсем забыл.

— Пока не говори. Подожди, пусть Иаков пойдет во двор.

— А что, если не пойдет? Он захочет посидеть, поговорить с вами, потому что мы уезжаем завтра на Рассвете.

— Думаю, пойдет, — сказал Исаак. — Он очень расстроенный и усталый. Не думает о том, что мы завтра трогаемся в путь.

— Мне нужно повидать Руфь, — сказал Иаков, возвратись в кабинет. В ночной тишине прозвучал крик. — Что это за звук?

— Это новорожденный, Иаков, кричит, как ему положено, — ответил Исаак. — Сеньора Хуана родила замечательного сына. Слышишь? Мать взяла его на руки, и он уже умолк.

— Когда он родился? — спросил Иаков.

— По словам моей дочери, когда невесту вели в постель. Иди, друг, жена ждет тебя во дворе. Мне нужно обсудить кой-какие приготовления с моим учеником.

— Господин, — заговорил Юсуф, как только Иаков вышел, — носильщики сказали мне, что чужак, который хотел нанять их для нападения на нашего пациента, это тот человек, что организовал побег.

— Тот человек, — повтори Исаак. — Они были уверены в этом?

— Были.

— Это очень любопытно. Как думаешь, сможем мы найти этих носильщиков?

— Они говорили, их можно найти на зерновом рынке до глубокой ночи.

— Это далеко?

— Нет, — ответил Юсуф.

— Тогда пошли, мальчик. Возьми фонарь, и мы тихо уйдем. Представь меня своим носильщикам.

— Эй! — позвал Юсуф. — Грос? Ты здесь?

— Кто ты?

— Юсуф, — ответил мальчик.

— Тогда здесь, — произнес знакомый голос.

— Я привел своего учителя, — сказал Юсуф. — Он хочет задать тебе пару вопросов о том чужаке.

— Я так и знал, что этот человек принесет мне неприятности, — сказал эль Грос, когда они подошли. — А ты не говорил мне, Юсуф, что твой учитель — это слепой врач. Говорят, вы можете творить чудеса, сеньор.

— Это неправда, — ответил Исаак. — Но кое-какие болезни могу вылечить.

— Что вы собираетесь лечить с помощью сведений об этом человеке?

— Собираюсь вернуть к жизни мертвого.

— Тогда я скажу вам все, что смогу.

— Ответьте пока на один вопрос, — сказал врач. — Говорю я, Исаак из Жироны в провинции Барселона, как чужак?

— Конечно, — ответил носильщик. — Вы не из Руссильона.

— Спасибо, — сказал Исаак и нащупал в кошельке монету. Протянул. — Вам придется взять ее, я не вижу, куда отдавать. За ней последует еще одна, если ответите на второй вопрос так же, как на первый.

— Спрашивайте, сеньор.

— Скажите, что знаете об Эсклармонде.

Исаак слышал только тяжелое, мерное дыхание носильщика. Наконец тот заговорил.

— На это так быстро не ответишь, — сказал эль Грос. — Но я постараюсь. Я знаю ее с тех пор, что и все. Слышал много фантастичных рассказов о ее истории — что она дочь мавританского правителя, похищенная работорговцами, или что она была фавориткой французского короля, который рассердился на ее непослушание, но по ее голосу мне ясно, что она выросла в этом городе. Знаю, что она скрытная, что ей можно доверять больше, чем большинству людей на земле. Если она нужна вам для удовольствия, сеньор, сегодня помочь вам не могу. Ее уже несколько дней никто не видел.

— Спасибо, добрый человек, — сказал Исаак, протягивая вторую монету. — Желаю вам добра и больше не стану тревожить ваш ночной покой. Прощайте.

— Господин, сказал он, что вы хотели узнать? — спросил Юсуф по пути обратно в гетто.

— Не уверен, что хотел знать то, что услышал, — ответил Исаак, — но, думаю, то, что он сказал, важно. Ты устал, Юсуф?