– Махамед Бубакар. Он саудовец.

– Как проходила сделка?

– Я просто их познакомил.

– А этот Бубакар? Ты поставлял ему наркотики?

– Никогда. Я не занимаюсь ими.

Он вздохнул:

– Я помогаю, если нужны женщины. И когда Плеко спросил, нет ли у меня очень богатого клиента, который мог бы купить партию особо ценного наркотика, я вспомнил о Бубакаре. Я ему позвонил. Услышав о «фельдмаршале», он сразу прилетел в Париж. Я их свел. Сделка состоялась.

– И ты получил свой процент, на который купил отель.

– Но я еще продал «Амазонку».

– Ясно. Теперь можешь пить таблетку.

– А теперь мне не надо. Я уже успокоился.

Я подал машину назад и повернул к выходу.

– Куда мы едем? – осторожно осведомился Марк.

– Ты знаешь, что с тобой будет, если обманул? Фильмы ужаса смотришь?

– Нет.

– Напрасно.

Я вырулил машину на узкую, усаженную чахлыми деревцами аллею. Проехали молча пару кварталов.

– Как обстоит дело со сжиманием скелетов? – спросил я.

– Каких скелетов? – у Марка отвисла челюсть.

– В твоем заведении, случаем, скелеты не сжимают?

– Нет, – Марк испугался не на шутку. – Мы едем туда, где сжимают скелеты? Мне сейчас будут его сжимать?

– В другой раз, – успокоил я. – Если узнаю, что ты меня обманул. Ты кленовый сок любишь?

– Нет, а что?

– Просто так. А пол младенцев умеешь предсказывать?

– Нет. У вас очень странные вопросы. Но я вам говорил только правду.

Я остановил машину около метро:

– Пеняй на себя, если это не так. Когда сжимают скелет, это больно.

Я выскочил из машины и нырнул в метро.

* * *

Я вышел из метро у «Мадлен» и отправился в брассери на углу. Заказав два сандвича и пиво, спросил у официанта:

– Могу я от вас позвонить?

Получив согласие, направился к стойке, набрал номер.

Мужской голос:

– Я слушаю.

– Добрый день. Простите, мне бы хотелось поговорить с месье Плеко.

Молчание. Потом:

– Я жду вашего звонка. Говорите.

Конечно, Марк после встречи со мной сразу ему позвонил.

– Как я понял, месье Марк передал вам о моем желании поговорить с вами.

– Кто вы такой?

– Меня зовут Евгений. Я приятель недавно скончавшегося месье Топалова. Я недавно был в Довиле, но, к сожалению, не имел чести с вами познакомиться.

– Ах, это вы… Тогда у меня есть все основания не разговаривать с вами.

– Но, к несчастью, я знаю, откуда у вас «фельдмаршал». Увы, знаю, кому вы его продали. Вы продали вещь, вам не принадлежавшую.

– Но она не принадлежит и вам.

– Вы ошибаетесь. У меня есть все основания утверждать, что эта вещь принадлежит именно мне.

Плеко задумался.

– Есть и другие люди в вашем окружении, которые утверждают, что вещь принадлежит именно им. Разберитесь сначала между собой.

Кто это мог быть? Конечно, Кузякин. Попробую.

– Вы опытный человек, месье Плеко. Ваше имя говорит о том, что вы хорошо знакомы с советской действительностью. Поэтому вы должны знать, что не все наши службы живут в полном согласии.

Плеко помолчал. Потом:

– Да, это мне известно.

– Господин, или точнее товарищ, назовем его условно Вадим, представляет одни структуры. Я другие. Причем я представляю структуры, которые знают о существовании Бубакара и которые, в отличие от товарища Вадима, могут доставить вам большие неприятности в этой связи.

– Вы мне угрожаете?

– Я просто хочу подчеркнуть разницу между нами. Кроме того, я, может быть, вас удивлю, но мне совершенно не нужна эта вещь.

– Вы меня не удивите. Насколько мне известно, вы уже один раз от нее отказались.

– Это верно.

– Так что вам от меня нужно?

– Мне нужно поговорить с вами по совершенно другому вопросу.

– Я понимаю, что в Довиль вы не приедете.

– Я сейчас в Париже.

– Это я знаю. Когда вы хотите меня видеть?

– Завтра. Именно завтра я должен улетать.

– Вам повезло, что вы меня застали. Завтра я тоже уезжаю. Буду проезжать Париж. Но мне бы хотелось встретиться с вами где-нибудь южнее.

– Вы едете на юг?

– Да.

– В Монпелье?

– Это не важно.

Ого! Я не ошибся. У него встреча с Вадимом.

– Тогда на полпути. В Лионе.

– Отлично. Завтра в Лионе в четыре часа.

– Я плохо знаю Лион и буду вам признателен, если вы укажете место, где мы могли бы встретиться.

– Охотно. На центральном рынке есть маленький ресторанчик. «Поль Бокюс». Там.

– До встречи.

– До встречи.

Теперь я мог идти в отель.

«Поль Бокюс» – это хорошо. Я не знал, что у самого известного французского кулинара есть маленький ресторан на лионском рынке.

Чтобы открыть кейс, надо знать двенадцать цифр. И их Топалов знал на память. Дюжину цифр!

На тыльной части статуэтки были вырезаны двенадцать цифр, между шестью оставался небольшой промежуток. Колосов предположил, что это номер банковского счета. А что, если первые шесть цифр – это шифр для замков слева, а вторые для замков справа? Человек, получивший статуэтку, узнает код. Вот и связь статуэтки с кейсом.

Но Топалов часто получал кейсы и открывал их без всяких статуэток. И этот кейс он открыл до того, как получил статуэтку.

Знал на память. Как можно запомнить двенадцать цифр? Легче всего запомнить даты.

А вдруг шесть цифр кода – это даты: день, месяц и год? Очень часто для того, чтобы запомнить код сейфа, поступают таким образом. Но здесь две пары по шесть цифр. Это могут быть даты рождения и смерти.

На статуэтке были выцарапаны цифры: 261000 240491. Предположим, первые шесть – дата рождения какого-то человека, а следующие – дата его смерти. Если это известный человек, то достаточно передать Топалову имя этого человека, и тот находит в Ларуссе даты его рождения и смерти.

261000. Стало быть, искомая персона родилась 26 октября нулевого года, согласимся на XIX век, 1800 года и умерла, 240491, 24 апреля 1891 года. Это явно не Гоголь. А кто?