Финн глубоко вздохнул.

– Еще бы немного и… – сказал он. Он поднял голову. – У нас гости.

Стражники бежали к ним с обоих концов коридора с рапирами наготове.

– Я оставил там одного стражника мертвым и одного без сознания. Если он придет в себя, у нас будут большие неприятности.

– Возможно, не будут, – сказала Андре, поднимаясь на ноги. Она держала в руке лист бумаги.

Когда подбежали гвардейцы кардинала, Лукас быстро спрятал лазеры и достал рапиру.

– Придется блефовать, – сказал он.

– Что это? Что здесь происходит? – сказал лейтенант гвардии кардинала, прибыв во главе группы из пяти человек. К ним присоединились шесть других стражников, прибежавших с противоположного конца зала. Они были окружены. Лейтенант посмотрел на Лукаса и нахмурился.

– Капитан? – сказал он. – Могу ли я…

– Все в порядке, – сказала Андре, подойдя к нему. – Эти люди со мной.

Финн и Лукас обменялись быстрыми, тревожными взглядами.

– А ты кто такой? Что вы сделали с этой женщиной? Говори и побыстрее!

– Эта женщина – английский шпион, – сказала Андре. – Этот человек, – она показала на Финна, – агент кардинала, который работал с нами, чтобы ее разоблачить. Это все объяснит, – сказала она, передавая офицеру бумагу.

Лейтенант открыл бумагу и прочитал вслух: «Податель сей бумаги сделал то, что было необходимо, и по моему приказу. Ришелье.

Финн сориентировался быстро.

– Эти два офицера арестовали эту шпионку и препровождали ее в Бастилию, когда она попыталась сбежать. Как вы видите по лицу этого человека, – указал он на царапины Андре, – она пришла в состояние бешенства, и ее надо было успокоить.

– Дальше заниматься ею будем мы, лейтенант, – сказал Лукас. – Вы и ваши люди заслуживают похвалы за то, что были так бдительны и быстро среагировали. Об этом будет непременно доложено кардиналу. Как вас зовут?

– Лейтенант Бернажу.

– Хорошая работа, Бернажу. Я не забуду упомянуть ваше имя в рапорте кардиналу. Для вас это может означать повышение по службе.

– Спасибо, капитан! Огромное спасибо!

– Не стоит благодарности. Вы хороший человек. И теперь, когда вы и ваши люди помогли нам взять все под контроль, мы можем вернуться к нашей пленнице, а вы можете вернуться на свои посты.

– Слушаюсь, сир!

Лейтенант посмотрел на других стражников.

– Ну? Вы слышали, что сказал капитан. У нас все в порядке. Вернитесь на свои посты!

Лейтенант отсалютовал Лукасу, четко повернулся и ушел вместе с другими гвардейцами.

– А ты быстро соображаешь, – сказал Финн Андре.

Она улыбнулась.

– С вами двумя быстро учишься.

Она помахала бумагой, которую ей вернул Бернажу.

– Это очень помогло. Я никогда не пожалею о том, что научилась читать, и я благодарна Ризу Хантеру, что он так много времени уделил моему образованию, чтобы подготовить меня к этому времени. Мне будет его не хватать.

– Нам тоже, – сказал Лукас, вспомнив, как Хантер спас им жизнь во время предыдущей миссии. И сейчас, через Андре, он снова их выручил.

Финн поднял бесчувственную миледи.

– Я думаю, нам лучше делать ноги, пока все идет хорошо, – сказал он.

– Я с тобой, – сказал Лукас. – Возвращаемся на конспиративную квартиру. Надо реквизировать карету.

Когда они начали движение, Финн, неся Тейлора на руках, хихикнул.

– Просто кое-что вспомнил, – сказал он. – Я оставил Кобру в потайном проходе наблюдать, как голый король прихорашивается перед своим зеркалом.

– Вытащить его может оказаться проблемой, – сказал Лукас.

– Ага, его проблемой, – сказал Дилейни. – Думаю, пусть он сам с ней и разбирается.

Было приятно снова облачиться в удобные нестроевые камуфляжи и расслабиться в гостиной первого дивизиона в штаб-квартире КАВ. Майор Форрестер угощал, при этом он не настаивал, чтобы все пили «Красный глаз», поэтому Финн и Лукас потягивали ирландский виски, а Андре впервые попробовала чистый шотландский скотч. Она все еще была ошеломлена будущим и не могла оторвать глаз от огромного окна, за которым раскинулась станция отправки. Все, что она видела до сих пор, превзошло ее самые смелые ожидания. Она чувствовала себя совсем маленькой и незначительной.

– Кобра улизнул той ночью, – рассказывал Финн. – Ему повезло, что с ним все еще была рация, так что они смогли связаться с ним из конспиративной квартиры и сообщить, что все кончено; в противном случае, кто знает, как долго он мог бы там пробыть.

Дилейни хихикнул.

– Он подождал, пока Анна уснет. Увидев, что случилось с Жерменом, бедная женщина пол ночи не могла успокоиться. Дворец, должно быть, превратился в натуральный балаган после нашего ухода. Как бы то ни было, Кобра дождался, пока королева уснет, а потом выбрался в спальню, позаимствовал несколько предметов одежды, добавил один из ее дорожных плащей и вышел из дворца под видом фрейлины.

Финн рассмеялся.

– А он находчивый, надо отдать ему должное.

– Что стало с Тейлором? – спросил Форрестер.

– Бедолага, – сказал Лукас. – Когда он пришел в сознание, точнее, когда она пришла в сознание, то отрицала, что знает что-либо о ком-то по имени Эдриан Тейлор. Сначала мы не поверили, но вскоре стало очевидно, что Тейлор полностью потерял свой… свой разум. Она действительно верила, что она – графиня де Винтер.

– Что подало Кобре идею свершить драконовское правосудие, – сказал Финн. – Когда Д'Артаньян успел вовремя доставить алмазные подвески королеве, чтобы она могла надеть их на бал, Ришелье пришлось сделать жест и подарить ей две синтетических подвески Тейлора в дополнение к двенадцати подвескам, которыми она уже владела. Эта взрывчатка была вполне безобидной без передатчика, с помощью которого ее можно было бы взорвать, но Кобра послал женщину-агента, чтобы та присоединилась к служанкам королевы и выкрала их. Наверное, правильно сделал, ведь если бы они когда-нибудь рванули, взрыв был бы адским.

«Воробей» была мертва, и, к сожалению, это означало, что АВР пришлось убить настоящую Констанцию Бонасье, которая в любом случае была бы убита настоящей миледи. Кобра сказал, что она умерла безболезненно, находясь без сознания, но все равно это была грязная история.

Финн вздохнул и сделал большой глоток.

– В некотором смысле Кобра реализовал первоначальный сценарий. Он заставил нас передать миледи мушкетерам.

– Они отвезли ее в Лилль, – сказал Лукас, – где Атос был графом де ла Фер до того, как присоединился к мушкетерам, а настоящая миледи, Шарлотта Баксон, когда-то была его графиней. Мы приняли участие в ее судебном процессе, в частности, по делу об убийстве Констанции Бонасье, и она, как и следовало ожидать, была признана виновной. Атос передал ее палачу Лилля, и она была обезглавлена. Она верила в то, что она миледи, до самого конца.