Конечно, управляющий мансионом давно мог отделаться от «седла», но, вероятнее всего, поступать так все же не стал бы: что ему, места в ангаре жалко? Хозяин машины жив – это по ней легко понять – значит, рано или поздно может за ней явиться, а никого другого «седло» все равно не признает – куда его продашь, разве что в Музей? А там оно на что? Да и что лучше – отвечать за пропажу или содрать денег за хранение?

Нет, произойти за четыре года, конечно, могло все что угодно: мансион мог сгореть, на ангар мог упасть метеорит, бесхозное «седло» могли использовать в качестве мишени на учебных стрельбах, но вероятность того, что оно так и стоит, терпеливо дожидаясь возвращения своего блудного рыцаря, была не так уж и мала. Машины умеют терпеливо ждать…

– Протекторат Туллия? – переспросил между тем клерк. – Тогда только конкурс. Будете заполнять форму?

– Да, – кивнул Эдуард.

– Пожалуйста, – вынув из пачки лист бумаги, клерк протянул его в окошко, сверху положил стилус.

– Э… – он пробежал документ глазами: не менее дюжины пунктов.

– Если желаете, я могу заполнить ее за вас, – верно угадал его затруднение клерк. – Услуга стоит один юань.

– Да, будьте так любезны, – охотно согласился Эдуард, возвращая бумагу и стилус. Следом в окошко проследовала серебряная монета.

Подкрутив пальцами фитиль лампы, чтобы давала больше света, клерк склонился над формой, аккуратным почерком вписал туда данные клиента из так и лежащих перед ним документов.

– Когда желаете вылететь? – спросил он затем.

– Как можно быстрее, – не задумываясь, ответил Эдуард.

– Направление популярное, – заметил клерк. – Завтра до полудня наверняка уже поступят заявки. Можно назначить конкурс на вторую половину дня, тогда, если будет на то воля космоса, вечером уже сможете отбыть.

– Да, – кивнул Эдуард. – Так и пишите.

Клерк заполнил соответствующую графу.

– Разовый рейс или срочный контракт? – задал он затем новый вопрос.

– Разовый.

– С возможностью пролонгации договора или без оной?

– Без оной. Хотя, нет, погодите, – остановил уже занесшего стилус над строчкой клерка лже-Подмастерье. – С возможностью пролонгации – намного дороже?

– Тариф за переход всего на рубль выше, сударь, – пояснил тот. – Но зато в случае продления вам не придется еще раз платить комиссию бирже.

– Давайте с возможностью пролонгации, – решил на всякий случай Эдуард.

– Особые требования к карете? – перешел к следующему пункту клерк.

– Все стандартно, никаких особых требований.

– Наличие юнги или стюарда обязательно?

– Нет, не обязательно. Главное, чтоб в «седле» был всадник.

– Всадник будет, – растянул губы в улыбке клерк, показывая, что оценил незамысловатую шутку. – Какие-то иные особые условия?

– Никаких. Обычный пассажирский рейс.

– Хорошо. Тогда последний вопрос: желаете наблюдать за ходом конкурса лично? Это бесплатно. И если да – откуда предпочитаете смотреть: с поверхности или с орбиты? Многие предпочитают с поверхности: основная борьба между участниками идет в атмосфере.

– Зато с орбиты должно быть хорошо видно стрельбище, – предположил Эдуард.

– Я смотрю, вы давненько не нанимали караванщика на Таганне, сударь, – усмехнулся клерк. – Какое стрельбище? Вот уже два года, как стрельбы исключены из программы конкурса.

– Да, я давно тут у вас не был, – поспешил согласиться беглый Хранитель. – Не в курсе нововведений. Тогда – с поверхности. Вы правы, взлет и посадка – самое интересное в гонке.

– Хорошо, – записал клерк и, развернув бумагу, протянул ее Эдуарду вместе со стилусом. – Подпишите внизу. С вас тридцать золотых залога.

Поставив подпись под заполненной формой, лже-Подмастерье отсчитал монеты, в обмен на которые получил назад свои документы и расписку.

– Завтра к двенадцати подходите сюда, – сказал ему на прощанье клерк. – Если у окошка будет очередь, скажите, что вы к назначенному времени, вас пропустят. А сейчас всего доброго, Подмастерье Замир.

– Благодарю, и вам всего доброго, – ответил Эдуард, пряча бумаги в поясную суму.

В отличном расположении духа вернувшись в мансион, он велел принести в комнату ужин. Получив его через полчаса, запер изнутри дверь на стальной засов и, достав из дорожного мешка пузырек со спиртом, принялся пропитывать его содержимым фальшивую растительность на лице. Дождавшись, пока клей растворится, аккуратно, стараясь не растянуть сетчатую основу, оторвал постиж от кожи, с наслаждением почесался. Затем тщательно протер спиртом накладную бороду изнутри, удаляя остатки клея. Поставил полупустой пузырек на стол – по утверждению Мастера Моса, содержимого должно было хватить минимум на неделю, впредь, пожалуй, стоит быть экономнее – и воздал, наконец, должное ужину, успевшему, правда, поостыть.

Выставив грязную посуду за дверь – прежде чем отодвинуть засов, Эдуард спрятал лицо под капюшоном дорожного плаща, но все равно долго и напряженно прислушивался к звукам в коридоре, – он снова заперся, разделся, повалился на кровать в полной уверенности, что не сможет сегодня уснуть, – и, как часто и бывает в подобных случаях, через считаные минуты уже пребывал в царстве духа сновидений Фантазуса.

Пробило полдень, когда Эдуард вошел в здание почтовой станции. У кассы толпилось с полдюжины всадников – то ли ждали своей очереди, то ли просто не нашли лучшего места где встать, однако на его «Прошу простить, милостивые государи, мне ко времени» они охотно расступились, пропуская угрюмого бородача к окошку. Очередной клиент как раз получил из него свои бумаги, и, прождав лишь какие-то секунды, Эдуард занял его место.

– Добрый день, любезнейший, – поздоровался он с клерком, новым, не вчерашним – улыбчивым круглолицым толстячком. – Мне назначено к двенадцати.

– День добрый, сударь, – кивнул в ответ кассир. – Будьте любезны, ваши документы. Напомните, куда летите?

– В Протекторат Туллия, – ответил Эдуард, протягивая в окошко бумаги.

– В Протекторат Туллия, – повторил за ним клерк, выуживая из пачки вчерашнюю расписку. – В Протекторат Тул… В какой вы сказали Протекторат? – спросил вдруг он, перестав улыбаться.

– В Протекторат Туллия, – как мог четко произнес лже-Подмастерье. – Там же написано!

– Да, написано, – кивнул клерк. – Протекторат Туллия… Сожалею, сударь, ваш конкурс биржей отменен.

– Как отменен? – опешил Эдуард.

– Отменен, – развел руками кассир. – Решением комитета управляющих биржи.

– Но почему?

– Сейчас посмотрю, минуту, – повернулся клерк к экранчику справа от себя. – Что тут они пишут… А, вот! В связи с закрытием для полетов конечного пункта. Протектората Туллия то бишь. С минувшей полуночи Протекторат Туллия закрыт для полетов, сударь, – проговорил он, вновь обращая взор на растерянного клиента за окошком. – Соответственно, пока действует запрет, конкурс проводить нельзя. Сожалею, сударь…