– Много где. То там, то сям… Мы мое житие будем обсуждать или все же Протекторат Туллия? – спросил он, резко тряхнув головой, словно опомнившись.

– Погодите, доберемся и до Туллия, – заверил своего собеседника лже-Подмастерье. – Должен же я знать, с кем придется лететь – если придется, конечно, – давать всаднику понять, как важно ему попасть на Флору несмотря на запрет, пожалуй, не следовало. – А вы, к слову, давно на Таганне? Несколько лет назад был здесь один Атанасиус…

– Не родственники, – отрезал всадник. – Я только четыре дня как прилетел, – добавил он затем. – До этого больше по Заокраинным Провинциям работал…

– Но у Туллия бывать приходилось?

– Конечно! Много раз!

– Ну и как же вы меня собираетесь туда доставить – вопреки закрытию системы? – спросил Эдуард.

– Как доставить – это уже мое дело, – подняв со стола свою кружку, Атанасиус сделал глоток. – Ваше – бумажки подписать и денежки заплатить. Кстати, покажите-ка их, денежки-то. Документы ваши мне без надобности, а вот на золото я бы взглянул – а то, может, у вас его и нету?

Пожав плечами, беглый Хранитель привстал со скамьи, распахнул плащ и, приподняв, продемонстрировал собеседнику один из висящих на поясе туго набитых кошелей.

– Вижу кожаный мешочек, – покачал головой всадник. – А ну как вы в нем речную гальку таскаете? Вы золото покажите!

Усевшись обратно на скамью, Эдуард распустил тесьму и, высыпав в ладонь с дюжину золотых монет, продемонстрировал горсть Атанасиусу.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно кивнул тот, снова взявшись за кружку. – Ну так что, мы договоримся?

– Когда вы можете вылететь? – спросил, не спеша с окончательным ответом, лже-Подмастерье.

– Да вот еще кружечку пропущу – и готов, – заявил тот. – Вы как раз успеете контракт подготовить. Только, не приведи космос, Туллия в нем не прописывайте – укажите какую-нибудь Провинцию по соседству. Так и сдайте на биржу – а то не выпустят. Да, забыл спросить: вы один полетите или еще будут пассажиры?

– Один.

– Отлично. В смысле, мне-то без разницы, карета большая, это вам пассажиров в подорожную вписывать… Ну, что тянете вола за хвост? – подался он к Эдуарду. Тот невольно отстранился. – Работаем?

– Работаем, – решился беглый Хранитель.

– Вот и ладушки! – хлопнул его по плечу Атанасиус своей здоровенной ручищей. Эдуард едва удержался от того, чтобы поморщиться, – впрочем, за накладной бородой, наверное, все равно было бы незаметно. – Тогда заполняйте контракт – я здесь буду ждать.

– Хорошо, – кивнул он, поднимаясь. – Полагаю, управлюсь быстро.

– Быстрее взлетим – быстрее долетим, – хохотнул всадник.

Уже с лестницы беглый Хранитель обернулся вниз, в зал: Атанасиус в самом деле заказал себе новую двухпинтовую кружку. Как-то неосмотрительно перед долгим перелетом! Другого, более придирчивого клиента это, вероятно, могло бы насторожить, но не Эдуарда: ему вполне хватило даты рождения всадника, в самом деле указанной в удостоверении по летосчислению Лукреции, как видно, мало кому знакомому здесь, на Таганне – согласно документу молодой караванщик готовился разменять шестой десяток лет.

– Связь с «седлом» не работает, – демонстративно постучал по разболтанной клавише переговорного устройства Атанасиус. – Но в условиях конкурса этого и не было!

Эдуард кивнул: верно, не было.

– Уборная там, – показал тем временем караванщик на дверь в углу салона, сплошь покрытую вмятинами, словно в нее кто-то долго и безуспешно ломился. – Ручка немного заедает, жмите сильнее, если приспичит. Ремни вот эти хорошие, по ходу движения. Так вроде все сказал… – он задумчиво огляделся по сторонам. – Ах да, чуть не забыл! – сунув руку за пазуху, всадник извлек оттуда высокую зеленую бутыль. – Настоящее ругское! Подарок в дорогу! Стюарда у меня нет, так что откупорите сами. Штопор вон, в ящике, там же чистый стакан найдете. Ну, как говорится, приятного полета, сударь! Увидимся у Туллия.

– Да поможет вам космос, всадник, – с любезной улыбкой проговорил беглый Хранитель.

– И вам не хворать, сударь! – осклабился Анастасиус и шагнул к выходу.

Оставшись в одиночестве, Эдуард бросил дорожный мешок на сиденье, затем внимательно рассмотрел полученную в дар бутылку. На этикетке в самом деле значилось «произведено в графстве Руг из элитных сортов местного винограда», беда в том, что на подлинное ругское вообще не клеились бумажные ярлыки. Этот вдобавок был налеплен кривовато, хорошо, хоть без потеков клея. Усмехнувшись в фальшивую бороду, Эдуард достал из указанного караванщиком ящика штопор и выдернул пробку. Та вышла легко, но оказалась короткой и раскрошилась в месте, где острие винтового стержня пронзило ее насквозь. Пахла пробка на удивление приятно, чего нельзя было сказать о самом вине.

Открыв многострадальную дверь уборной – ручка в самом деле поддалась не сразу, пришлось навалиться на нее всем весом – Эдуард без сожалений вылил содержимое бутыли в раковину. Отравиться он особо не боялся: заботами Владык за годы, проведенные в Гнезде, беглый Хранитель стал буквально ходячей коллекцией усвоенных антидотов, найти в Новом Мире яд, способный причинить ему серьезный вред, было бы весьма непростой задачей – но береженого, как говорится, сам космос бережет.

Вернувшись к диванчику, Эдуард поставил пустую бутыль на пол, откинулся на спинку сиденья, поправил кобуру разрядника под плащом и принялся ждать. Хода до Протектората Туллия было часов двенадцать, а то и все двадцать – в зависимости от избранного всадником маршрута – но, как догадывался Эдуард, развязка этой истории должна была наступить гораздо раньше.

* * *

Окон в карете не было, а вот амортизаторы работали на совесть, так что Эдуард, с его-то опытом, едва не проморгал момент посадки. Толкнув бутыль ногой, чтобы та упала и покатилась по полу, беглый Хранитель развалился на сиденье, откинув в сторону левую руку – правая под плащом лежала на рукояти разрядника – и закрыв глаза. Он не знал, был ли в вине яд или всего лишь снотворное – что-то одно из двух там определенно было, – но на всякий случай приготовился задержать дыхание.

Атанасиус заставил себя ждать – как предположил Эдуард, первым делом караванщик предпочел избавиться от излишков выпитого накануне рейса эля, все-таки трехчасовой перелет – тоже не шутки после четырех-то пинт (да и ограничился ли он ими?), и лишь затем заявился в карету. А вот то, что в руках у всадника окажется взведенный охотничий арбалет, стало для лже-Подмастерья, следившего за дверью из-под полуприкрытых век, полной неожиданностью. Вздумай Атанасиус выстрелить с порога, просто на всякий случай, и песенка Эдуарда была бы спета – кожей, способной отразить выпущенную почти в упор стрелу, Владыки Хранителя, увы, не одарили.

Хвала космосу, стрелять караванщик не стал – окинув взглядом обмякшее тело пассажира на сиденье, перевел взор сперва на пустую бутыль на полу, а затем – на дорожный мешок на диванчике напротив, к которому и шагнул. Тут уж Эдуард своего не упустил – подорвавшись, наплитанским кроликом прыгнул через салон и уткнул между лопаток караванщика ствол разрядника.