– В добрый путь, – произнес Алекслав. – Димер, мы спустимся в ущелье по правому краю склона и двинемся берегом к высотке на четыре часа, – движением руки он переслал мне карту с проложенным маршрутом. – Летун пойдет перед нами в двадцати метрах, бот в хвосте, вы в центре.

Мне подумалось, что разумнее было бы пустить машину вперед, но я воздержался от непрошеных советов. Опыт походов у Алекслава всяко был побольше моего.

Как показала практика, Алекслав слов на ветер не бросал. Мул нес на себе большую часть нашей поклажи, и его утрата заставила бы нас свернуть экспедицию в самом начале. Да и проходимость бота груз не улучшил. Алекслав же находил дорогу не хуже, а то и лучше прошитого под альпинистские маршруты мула, безошибочно угадывая качающиеся под ногами камни и шаткие осыпи.

Связавшись тросами, мы спустились по северо-кей-западной стороне уступа, где рухнувшие пласты образовали каменную лестницу, ведущую к реке. Вскоре шум потока усилился, и между упавшими глыбами мы увидели белое кипение Кей-западной, зажатой в узкой каменной теснине.

Петляя между камнями, кое-где влажными от брызг, мы зашагали вверх по горному склону. Вокруг поднимались красноватые слоистые склоны. Поднимающееся вверх солнце не проникало на дно ущелья, и я порадовался тому, что на мне куртка с подогревом.

Периодически Алекслав отходил в сторону, и, вооружившись геологическим молотком, откалывал небольшие кусочки камня. Изучал их, хмыкал и убирал в кармашки пояса.

Растительность здесь почти не росла, лишь свисали со скал, не доходя до дна, плети лианохвощей. Тем не менее, нельзя было сказать, что здесь не водится ничего живого – кружились над водой и ползали по мокрому камню крохотные насекомые, в дальней части ущелья блестели алой шерстью мечущиеся над бурунами краснокрылки.

Несмотря на возраст, Алекслав задал хороший темп. Пружинистой походкой пожилой разведчик отмерял километр за километром, не обращая внимания на скользкую из-за влаги поверхность скал и отколовшиеся от стен ущелья глыбы, многие из которых приходилось обходить, через иные – перебираться.

Впрочем, я не отставал. Нас неплохо поднатаскали перед атакамской вылазкой, обучив сохранять в маршбросках дыхание и грамотно распределять груз в рюкзаках. Мы поднимались все выше и выше, несколько раз мне пришлось сглотнуть, когда уши начало закладывать перепадом давления.

Мы отмахали километров семь от точки высадки, когда Алекслав остановился. Мы шли по отлого спускающейся к воде каменной осыпи, и я внимательно следил, куда ставлю ногу – не хватало еще принять на пронизывающем ветру ледяную ванну.

Вначале я подумал, что Алекслав собрался сделать привал и пообедать – время уверенно близилось к середине дня. Однако геолог подозвал мула и снял с его платформы самый объемистый предмет нашего багажа – массивную установку, смахивающую на плод беззаконной любви ядерного реактора и кофемолки. Водрузив ее на более-менее ровный участок, он принялся складывать в самое прозаическое ведерко мелкие камушки.

– Димер, – обратился он ко мне, ненадолго отвлекшись от процесса. – Если вас не затруднит, спуститесь к воде и возьмите образцы с речного дна, – геолог протянул мне второе ведерко.

– Как далеко от берега? – я смерил взглядом бурный поток.

– Метра вполне хватит.

Ледяные струи закружились вокруг моих сапог. Даже сквозь водонепроницаемую и теплоизолирующую ткань я ощутил холод бегущей с горных вершин реки. Поежившись, я прощупал перед собой дно, сделал два осторожных шага. Вода почти дошла до плотно прихватившихся к штанам голенищ, ударила под ноги, словно желая выбить из-под них опору. Я закатал рукава и, стиснув зубы, погрузил руки в обжегший холодом поток.

Когда я вернулся на берег, Алекслав уже засыпал содержимое ведерка в агрегат и вставлял в прорези на его боку какие-то небольшие округлые диски. Затем подключил к устройству энергоблок и коснулся панели айдима. Установка пискнула, мигнула огоньком и взвыла, будто разогревающий двигатели космокатер. В уши ворвался адский скрежет.

– Глубокий блок! – от неожиданности я подался назад Алекслав, морщась, поднялся с корточек и сам отступил на несколько шагов. – Что это за хреновина?

– Эта «хреновина» анализирует состав нанесенных потоком пород разной степени дробления вплоть до следовых примесей, – педантично сообщил Алекслав. Каким-то образом он умудрялся говорить педантично, невзирая на рев и грохот своей адской машины. – Присмотрите за ней, пока я подготовлю оборудование для взятия кернов.

Я добросовестно вслушивался в душераздирающие звуки. Присмотр за анализатором в основном сводился к тому, чтобы не дать ему ускакать в реку – прибор отчаянно трясся на своем основании и норовил сползти под откос. Тем временем Алекслав отогнал мула к ближайшему гранитному склону и освободил его от треножника и здоровенного перфоратора с набором сверл. Принялся задумчиво ходить вокруг каменного уступа, постукивая по нему молотком.

Анализатор испустил последнюю душераздирающую руладу и смолк. Алекслав обернулся в мою сторону.

– Мне нужен энергоблок! – крикнул он.

Ухнув, я поднял довольно тяжелый кольцевой аккумулятор и отволок его к геологу. Кивнув своим мыслям, Алекслав подключил перфоратор и на смену инфернальным завываниям анализатора пришел вой грызущих скалу сверл. Из скважины били облачка охлаждающей жидкости, ее едкий запах заставил меня сморщиться и отойти в сторону. Геолог, заблаговременно натянувший респиратор, не обратил на это внимания, продолжая бурить склон.

Наконец, отложив перфоратор, он стянул с лица маску.

– А теперь берите все это и отнесите не ближе двадцати метров, – велел он, направляясь к мулу. Выхватил из багажного отсека небольшую коробку и сам отогнал бота на указанную дистанцию.

Объяснений мне не требовалось. Символ взрывоопасности на коробке говорил сам за себя. Я торопливо оттащил оборудование к мулу.

Алекслав забил в высверленные отверстия пластичную взрывчатку, соединил их взрывопроводным шнуром и подключил к нему детонатор. Поравнялся со мной.

– На всякий пожарный советую укрыться за мулом, – произнес он, опуская умную машину на брюхо. Мы распластались на жестких окатанных валунах, между которыми пробивались чахлые усики хвощей.

Резкий хлопок – и склон окутался облаком пыли. Раздался грохот падающих камней, мелкие осколки забарабанили по осыпи метрах в десяти от нас. Я невольно опустил голову пониже.

Заряд снес довольно широкий кусок скалы, обнажив поблескивающие кристаллы сланца. Довольно хмыкнув, Алекслав погрузился в изучение свежего скола, порой простукивая породу молотком. Отдельные осколки он подбирал и складывал в освободившееся ведерко.

Вернувшись к анализатору, геолог подключил к нему айдим, извлек один из дисков и принялся изучать его на просвет, одновременно делая какие-то заметки. Высыпал внутрь добытые мной в реке камушки.

– Последняя просьба, – не поднимая головы, проговорил он. – Ополосните это в реке, пожалуйста, и принесите заодно ведро воды.