Ты стала важнее, и я ненавидел тебя за это. Я пытался причинить тебе боль всеми возможными способами, но в конце концов понял, что дружба с тобой давала мне больше рычагов давления.

Всплыли подавленные воспоминания о том, как Тай терроризировал ее в первый год ее жизни у ГК. О жуках, которых она находила в своей комнате, о том, как он стриг ее ножницами, подкладывал гвозди ей в туфли в школе. Она спрятала всю эту боль после того дня, когда он подошел к ней на перемене, когда она сидела одна, и сказал: «Ты можешь поиграть со мной».

– Я не знала, – сказала она. – Тай, прости. – Слова сорвались с ее губ прежде, чем она осознала их. Почему она извинялась за то, как он с ней обращался?

Аури уставилась на Тая, изо всех сил пытаясь сопоставить его признание с мальчиком, мужчиной, которого она любила. Большую часть своей жизни он презирал ее. Он был ее другом только потому, что хотел причинить ей боль.

– Аур… я… я не ненавидел тебя все время. Просто чтобы ты знала. – Чувство вины смягчило его тон. – Все сложно. – Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но вместо этого покачал головой. – Нам пора возвращаться.

Она поцеловала кончик влажного носа Бёрди, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Ее тело казалось ей слишком тесным. Ее пронзило безумное желание вырваться из кожи. Чтобы взлететь, высоко-высоко. Забыть Тая. Забыть его ложь. Забыть, как сильно, как отчаянно она любила его.

Аури выпрямилась и позволила ему увести себя. У двери она остановилась. Уткнувшись взглядом в пол, Аури спросила:

– Почему ты так разоткровенничался?

– Что-то изменилось, когда я поцеловал тебя. Я понял, что мне правда не все равно.

Она не могла не спросить:

– Ты хотел, чтобы я влюбилась в тебя?

– Да. Просто не ожидал, что начну что-то чувствовать к тебе. – Он рассмеялся, смех был напряженным и сдавленным. – Когда речь заходит о тебе, мне сложно разобраться в своих чувствах. – Он наклонился вперед, как будто собирался снова поцеловать ее. Она закрыла глаза, не зная, хочет того или нет. Вместо этого он прошептал ей на ухо: – Ты еще хочешь быть со мной, Аур?

Она застыла на месте с закрытыми глазами.

– Извини, – выдохнула она. – Я прощу тебя. – И она простит. Она знала, что простит.

– Ты слишком безоговорочно любишь и слишком легко прощаешь. Это слабость.

Она открыла глаза и увидела его хмурый взгляд.

– Это делает меня сильнее.

– Зависит от того, что ты считаешь силой. – Он лениво отсалютовал ей. – Увидимся на балу.

Она проскользнула в свою комнату. Тумблеры щелкнули, когда Тай запер за ней дверь.

Глава тридцать вторая

30 августа 3319 года, 18:21:05

Галактика Анкора, планета 03: Аврора, Луна: Арлекин

Шпиль, этаж 01: казармы для посетителей 3D

Аури переоделась в перешитое кимоно, висевшее в ее шкафу. Внешняя ткань представляла собой гладкую сетку с золотыми завитушками и цветочными акцентами. Внутренняя подкладка из розового шелка удерживалась длинной лентой посередине. Она скрутила рыжие волосы в пучок и закрепила их на голове несколькими шпильками.

Затем она уставилась на свое отражение, на самом деле не видя его.

Уровнем ниже, буквально под ее ногами, ждали ответы на все ее вопросы. Благодаря Цуне у нее даже был доступ к базе – центральному хранилищу данных Галактики Анкора. Что такое живоеды, откуда они взялись – все это было бы там, если подозрения Малакая были верны. Но если нет…

От этой мысли ее желудок сжался. Как ей теперь вообще попасть в хранилище? Рядом больше нет команды «Пустельги»: никто не поможет ей проникнуть туда.

Что-то мелькнуло в глубине ее сознания. Воспоминание, умоляющее поднять его на поверхность. Но стоило ей сосредоточиться на этой мысли, она улетела прочь. Каким бы ни было воспоминание, оно не имело значения. Аури снова была одна.

Она вздохнула, сфокусировавшись на своем отражении. После того, как она так долго носила ожерелье Тая, ее грудь казалась голой. Кончиками пальцев она провела по гладкой коже, скользя мимо глубокого выреза платья. Края ворота едва скрывали ее шрамы. В прошлом году она приклеила ткань на скотч, боясь, что та соскользнет во время бала.

Но не в этот раз.

Кончики пальцев нащупали твердые бороздки ее шрамов. По сравнению с простой красотой ее платья они были отвратительны. Они были лишними в этом идеальном мире…

И не только ее шрамы.

– Твое место не здесь, – прошептала Аури одинокой девушке в зеркале. – Ты никогда не была частью этого мира.

Она подобрала вещицу, лежавшую на туалетном столике в ванной. Та была в кармане платья, которое она носила на «Пустельге». Серьга в форме цветка блестела на свету. Аури провела по ней большим пальцем. Эта серьга была частью ее: идти куда-то без серьги казалось неправильным. Это была ее связь с прошлым, которое она жаждала вспомнить.

Аури наклонилась к своему отражению и открутила лист. Глубоко вздохнув, она вонзила серьгу в синтетическую кожу на мочке уха один раз, затем второй. Она не чувствовала боли. Крови не было. Вблизи Аури могла разглядеть дырку, едва заметное несоответствие цвета между настоящей и искусственной кожей. Она продела цепочку и закрепила лист. Цветок качался, танцуя взад-вперед.

Услышав стук в дверь, Аури отвернулась от зеркала. Наверное, это Тай пришел, чтобы проводить ее на бал. Даже сейчас ей не удалось прогнать мысль, которая посещала ее каждый год: «Не подумает ли он, что я хорошенькая?»

Она стиснула зубы, сдерживая трепет в груди. Как она могла все еще думать, все еще хотеть кого-то вроде него? Притом, что он ужасно с ней поступил.

Она открыла дверь и не поверила своим глазам.

На пороге стоял Феррис Кварк, врач «Пустельги». Его светлые волосы были уложены гелем, борода аккуратно причесана. Обычно он носил жилеты и приталенные рубашки, но сегодня на нем был темно-зеленый костюм с золотыми вставками. Значок на его груди говорил о том, что он телохранитель БВП.

– Феррис? – пробормотала она. Смутные воспоминания о той ночи, когда ее похитил Тай, начали проясняться. Чертовы электрошокеры. – Что ты здесь делаешь? Ты… Ты должен быть здесь?

Он ухмыльнулся, изогнув бровь так, что можно было бы заподозрить его во флирте, если бы Аури не знала о его очевидной преданности Катаре.

– Ожидала увидеть Кая, да?

Она потерла пульсирующие виски.

– Его тем более. – Она совершенно забыла свой спор с капитаном «Пустельги», и электрошокеры лишь все усугубили. Казалось, прошла целая жизнь