местах имеются лишь общие фразы о значительном числе варяжских наемников на службе у Ярослава: «В Новегороде же тогда Ярославъ кормяше Варягъ много»[289].

В 1030 г. юный Харальд (ок. 20 лет) принял участие в проигранной Олафом Толстым битве при Стикластадире и был ранен, после чего покинул Норвегию, перебравшись в Швецию. В 1031 г. вместе с отрядом таких же изгнанников, как и он сам, Харальд прибыл в Киев, где поступил на службу к Ярославу Хромому.

Существуют разные версии относительно длительности первого пребывания Харальда в Восточной Европе. По одной версии, в Гардах он был лишь проездом, по дороге в Византию. В частности, в «Обзоре саг о норвежских конунгах» сообщается, что из битвы «бежал [Харальд] после его гибели [Олафа] прочь из страны и в Аустрвег [в т. ч. Гарды] и так до Миклагарда [Константинополя]»[290].

Пребывание Харальда в Руссии в течение нескольких лет осталось неизвестным и Адаму Бременскому. Впрочем, хронист ошибочно полагал, что Харальд покинул Норвегию еще при жизни Олафа: «Харальд, брат короля-мученика Олафа, еще при жизни брата покинул родину и ушел изгнанником в Константинополь»[291].

Стрела пронзает горло Харальда в битве при Стамфорд-Бридже. С рис. В. Ветлесена. 1898 г.

По второй версии Харальд пробыл на службе у Ярослава Хромого всего один год, после чего во главе 500 воинов подался в Византию. В качестве подтверждения этой версии приводится имеющаяся в сагах («Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Круг земной», «Хульда-Хрокинскинна») строфа безымянной драпы о Харальде скальда Бёльверка Арнорссона (XI в.), в которой вроде бы прямо указан срок пребывания Харальда в Гардах: «Конунг, ты обтер кровь с меча, прежде чем вложил его в ножны. Ты насытил воронов сырым мясом. Волки выли на гребнях гор. А ты провел, суровый конунг, следующий год на востоке в Гардах; никогда мне не доводилось слышать, что какой-либо воин превосходил тебя»[292].

Согласно третьей версии Харальд Суровый находился в Гардах три года, с 1031 по 1034 г., приняв участие в военной кампании Ярослава против Польши 1031–1032 гг. В сагах («Гнилая кожа», «Круг земной», «Хульда-Хрокинскинна», «Красивая кожа») сохранилась виса из посвященной Харальду безымянной поэмы Тьодольфа Арнорссона (XI в.), которую можно трактовать как довольно длительное пребывание Харальда в Гарадах: «Одно и то же затеяли два хёвдинга там [Харальд и Эйлиф], где сидел Эйлиф: они встали щитом к щиту. И восточные винды были зажаты в ущелье. Воины задали жестокий урок ляхам [Læsir]»[293]. Масштабная война против поляков не могла закончиться слишком быстро, по крайней мере в течение одного года. Как минимум должна была быть зимовка на территории Польши.

Последнюю версию поддерживают большинство исследователей, прежде всего на основании сообщения византийского полководца XI в. Кекавмена, современника событий. В своих «Советах и рассказах» он утверждает, что Харальд Суровый прибыл в Византию при императоре Михаиле IV Пафлогонянине, чье самодержавное правление началось 12 апреля 1034 г.: «Аральт [Харальд] же, будучи юношей, пожелал отправиться преклонить колена пред блаженным василевсом Михаилом Пафлогонянином и увидеть ромейские порядки. Привел он с собой и войско, пятьсот отважных воинов»[294].

Роль, которая отводится Харальду на службе Ярослава Хромого, в разных сагах различная. В «Красивой коже» Харальд назван «вторым хёвдингом» после Эйлифа. В «Круге земном» они считаются примерно равными хёвдингами: «[нес службу] вместе с Эйлифом». Примерно то же сообщается в «Гнилой коже»: «Харальд сделался вскоре человеком, охраняющим страну» и они с Эйлифом «бывали время от времени вместе в военном походе». Наконец, по «Хульде-Хрокинскинне», стал «Харальд большим хёвдингом и принял на себя охрану страны у конунга Ярицлейва, а вторым [был] Эйлиф»[295].

Учитывая достаточно юный возраст Харальда на тот момент, утверждение о его значительной роли при дворе Ярослава Хромого стоит отнести на счет традиционного для саг желания возвеличить своего героя, порой кое-что при этом присочинив. Скорее всего, Харальд получил лишь какую-то небольшую должность уровня младшего офицера, в то время как общее управление войском осуществлял Эйлиф Рёгнвальдссон.

Сведений о походе на Польшу 1031–1032 гг. сохранилось совсем немного. Поскольку во время военных действий польский король Мешко II бежал в Чехию, можно предполагать, что войско его было разбито, а польская столица Гнезно оказалась захвачена. По сообщению ПВЛ, Ярославу удалось вернуть спорные червенские города на границе (Перемышль, Червен, Белз и др.), утерянные в 1018 г. Пленные поляки были расселены вдоль южных границ по реке Рось, где специально для них Ярослав поставил города. По всей видимости, в это же время были освобождены сестры Ярослава, захваченные еще Болеславом Храбрым и находившиеся в плену в замке на Ледницком острове.

Вряд ли Харальд Суровый принимал участие в волжском походе новгородцев 1032 г. под руководством Ульфа Рёгнвальдссона (и Гарда Кетиля). Наемники Эйлифа Рёгнвальдссона должны были находиться при князе Ярославе Хромом, который в тот год занимался обустройством южных границ.

Согласно «Гнилой коже» и «Хульде-Хрокинскинне» перед своим отъездом в Византию (1034 г.) Харальд посватался к Эллисиф (Елизавете), дочери Ярослава Хромого. Не получив согласия на брак со стороны князя (хотя не было и категоричного отказа), Харальд отплыл в Константинополь. Такой поворот сюжета был необходим авторами саг для того, чтобы обосновать создание впоследствии Харальдом знаменитых «Вис радости».

Всего до нашего времени сохранилось только шесть вис, хотя в сагах сообщается, что ранее их было шестнадцать, а все они заканчивались одной и той же фразой.

«Корабль проходил перед обширной Сицилией. Мы были горды собой. Корабль с людьми быстро скользил, как можно только было желать. Я меньше всего надеюсь на то, что бездельник будет нам в этом подражать. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.

У трендов оказалось больше войска; мы выдержали поистине горячий бой; будучи молодым, я расстался с молодым конунгом, павшим в бою. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.

Нас было шестнадцать на корабле, когда внезапно поднялась буря; нагруженный наш корабль был полон воды, которую мы вычерпывали. Я меньше всего надеюсь на то, что бездельник будет нам в этом подражать. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.

Я владею восемью искусствами: умею слагать стихи; умею быстро ездить верхом; плаваю; умею скользить на лыжах; опытен в метании копья и владении веслом; я также умею играть на арфе и знаю восемь приемов борьбы. [Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.]

Я родился там, где упландцы натягивали луки; теперь у меня есть корабли, ненавистные населению, которые плавают среди островов; с тех пор как мы спустили его на воду, корабль мой рассекал много морей. Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности.

Кроме того, ни женщина, ни девушка не смогут отрицать, что мы у южного города храбро сражались своими мечами: там есть доказательства наших подвигов. Однако не хочет девушка в Гардах