Неизвестно даже его мирское имя. В исторической литературе митрополита Илариона иногда путают с современником, прп. Иларионом Схимником (ум. 1071 г.), жившим в Киево-Печерской лавре и занимавшимся переводами и литературным творчеством, подтверждением чему служат следующие строки о нем: «бяше бо книгам хытр псати, сий по вся дьни и нощи писааше книгы в келии у блаженааго отьца нашего Феодосия»[272].

Скорее всего, по своему происхождению Иларион являлся крымским готом (гутом) и принадлежит ко второй волне крымских священников, перебравшихся из Дороса в Киев. Казалось бы, такому предположению противоречит сообщение ПВЛ, в которой Иларион называется русином: «постави Ярослав Лариона митрополитом русина [6559 (1051 г.)] в святеи Софьи, собрав епископы»[273]. Но, во-первых, приведенная фраза может быть позднейшей вставкой, основной смысл которой в том, чтобы показать, что митрополит был местным (не греком), а во-вторых, учитывая скудность сведений о митрополите, автор данной ремарки (Нестор?!) мог просто не знать настоящего происхождения святителя. Напротив, некоторые факты из жизни Илариона прямо указывают нам на то, что он был норманном, и в ходе изложения его биографии мы будем на этом специально останавливаться.

«В год 6559 (1051)… Благолюбивый князь Ярослав любил село Берестовое и находившуюся там церковь Святых апостолов и помогал попам многим, среди которых был пресвитер, именем Иларион, муж благочестивый, книжный и постник, и ходил он из Берестового на Днепр, на холм, где ныне находится старый монастырь Печерский, и там молитву творил, ибо был там большой лес. Выкопал он небольшую пещерку, двусаженную, и, приходя их Берестового, пел там церковные часы и молился Богу втайне»[274].

Впоследствии в пещерке Илариона остановился странник из Любеча, Антоний, основавший здесь знаменитый Киево-Печерский монастырь (вторая половина 60-х гг. XI в.). «В год 6559 (1051)… Антоний же пришел в Киев и стал думать, где бы поселиться; и ходил по монастырям, и нигде ему не нравилось, так как бог не хотел того. И стал ходить по дебрям и горам, в поисках места, которое бы ему указал Бог. И пришел на холм, где Иларион выкопал пещерку, и полюбил место то, и поселился в ней»[275].

Пещера Илариона, обжитая и несколько расширенная Антонием сохранилась. По всей видимости, именно она именовалась у иноков Варяжской. По крайней мере других кандидатов, кроме Илариона, потенциальных создателей Варяжской пещеры среди церковной братии Киево-Печерской лавры XI в. нам обнаружить не удалось. В «Киево-Печерском патерике» с этой пещерой связана весьма примечательная история. Одного из новых иноков монастыря, по имени Федор, определили жить в Варяжской пещере (речь идет о второй половине XIII в.). В ней-то Федор и раскопал великий клад, «множество золота и серебра и сосуды многоценные», которые потом зарыл в другом месте. Слухи и найденном сокровище дошли до князя, который приказал схватить и пытать инока. Последний от пыток скончался, но так ничего при этом не рассказав.

«И тогда князь [Мстислав Святославич] съ гневом рече слугамъ: “Сего мниха, не хотевша милости моеа, велю оковати по руце и по нозе и за три дьни не дати хлеба ни воды”. И пакы въпрошенъ бысть: “Повеж ми съкровище”. Феодоръ же рече: “Не свемь [не помню], где скрых его”. Князь же повеле его мучити крепко, яко омочитися и власяници от крови; и посемъ повеле его в дыме велиці повесити, и привязати его опакы, и огнь въагнетити. И тогда мнози удивишася тръпению мужа, яко в росе въ пламени пребываніе, но ни власяници его огнь прикоснуся. И некто от предстоащих сказа о Феодоре, еже сътвори чюдо. Въ ужасти бывъ князь, и глагола старцю: “Почто погубляеши себе и не даси съкровища, еже нам достойно?” Феодоръ же рече: “Истину ти глаголю, молитвою брата моего Василиа тогда спасенъ бых, егда обретох, и ныне отъятъ Господь память сребролюбиа от мене, и не вем, где съкрых его”»[276].

Предположительно в 1050 г. священник Иларион был призван князем Ярославом из Берестова исповедать его умирающую супругу, шведку Ингигерд. Княгиня была изрядной грешницей (см. соответствующую главу книги), поэтому, не доверяя местным священникам, она могла затребовать к себе исповедника из числа норманнов, в качестве которого и был выбран Иларион.

Именно в исповедании княгини Ингигерд и кроется, по всей видимости, последующее внезапное возвышения рядового служителя церкви Илариона. В 1051 г. Ярослав Хромой выдвинул его, ни много ни мало, в киевские митрополиты. За раскрытие тайны исповеди своей супруги князь был вынужден расплатиться с Иларионом, причем не только высокой должностью, но и богатством в виде золота, серебра и драгоценных сосудов, обнаруженных впоследствии иноком Федором в Варяжской пещере.

В Синодальном сборнике № 591 (посл. треть XV в.), содержащей в том числе сочинения иерарха, помещена запись, где от лица Илариона говорится следующее: «Аз милостию человеколюбивааго Бога, мних и прозвитер Иларион, изволением Его от богочестивых епископ священ бых и настолован в велицем и богохранимем граде Кыеве, яко быти ми в немь митрополиту, пастуху же и учителю. Быша же си в лето 6559 (1051 г.), владычествующу благоверьному кагану Ярославу сыну Владимирю. Аминь»[277].

Вместе с тем поставление Илариона митрополитом в 1051 г. было сделано не константинопольским патриархом, а собором русских епископов, а поэтому не признается каноническим с точки зрения патриархии.

Некоторые из деяний Илариона в период пребывания на посту киевского митрополита хорошо известны. В частности, по проложному сказанию, известному в рукописях с 1-й пол. XIV в., будучи митрополитом, 26 ноября (год не указан) Иларион освятил великокняжескую церковь Св. Георгия в Киеве, построенную Ярославом Хромым в честь своего небесного покровителя.

Считается, что Иларион имел отношение к созданию «Церковного устава Ярослава», устанавливающего широкую церковную юрисдикцию для тех сфер жизни, которые не регулировалась княжеской властью. «Се яз князь великий Ярослав сын Володимерь, по данию отца своего съгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь греческий номоканун; аже не подобаеть сих тяжь судити князю, ни боляром – дал есмь митрополиту и епископом»[278].

Хотя при составлении данного документа продекларирована приверженность нормам византийского Номоканона, по сути греческие правила здесь были приспособлены к местным условиям – «Русской Правде»[279].

Илариону приписывается авторство нескольких литературных произведений, в том числе «Слова о законе и благодати», «Молитвы», «Исповедания веры», «К старейшему ми брату-столпнику» и др.

1. «Слово о законе и благодати» – масштабное древнерусское произведение, где прослеживается мировой ход истории и делается попытка дать объяснение причин и движущих сил эпохальных событий. Автор убежден, что все вершится по определенному Богом плану, а сам прогресс выражается в приобщении все новых и новых народов к «благодати» (христианству). Предположение о том, что «Слово о законе и благодати» написано митрополитом Иларионом, впервые высказал в 1844 г. протоиерей А. В. Горский[280]. Впрочем, никаких весомых аргументов в пользу этого выдвинуто