Потом же, когда адори разрешится от бремени, он возьмет ее, посеет в ней свое семя, и девушка родит второго ребенка. Наследника. Золотого змея. Драконьего принца.

Золотой дракон принял решение, встал и отошел на безопасное расстояние – такое, чтобы страсть к девушке не жгла очень уж нестерпимо. Призвал слуг и велел позаботиться о ней. Сейчас она проснется, а потом, когда она будет трапезничать, убежденная, что всегда жила здесь, он придет к ней.

Как ее любимый господин и единственный мужчина. Разделит с ней трапезу, наполнит ее своим золотым светом – чтобы внушенная любовь постепенно сменялась настоящей.

***

— Ты прекрасна, воительница, — Камира не поняла, усмехается дракон или улыбается, но ей было приятно. Во все мгновения их безудержной страсти она ощущала его восхищение – ее упрямым характером и ее великолепным телом.

Никто прежде не давал ей таких чувств. Восхищались многие, но Камира чувствовала, что точно также восхищались бы они и другой женщиной, наделенной этими качествами. А восхищения Гастора – даже, когда он вкладывал в слова легкую насмешку – были физически ощутимы, они падали прямо в сердце и окутывали тело сладким облаком.

Они стояли на балконе обнаженные. В небе высыпали огромные звезды, их свет падал на шпили и водопады Золотого города, придавая всему загадочное блистание. Камире думалось, что здесь действительно очень красиво. А еще в воздухе была разлита тягучая нега, словно пропитанная их с Гастором страстью.

Она изогнулась и откинулась на гладкую мускулистую грудь дракона. Он тут же обнял ее одной рукой, провел от живота к груди, задержался на шее, заставляя ее запрокинуть голову, и глубоко медленно поцеловал. А когда поцелуй закончился, Камира, едва унимая вновь рождающееся влечение, вновь смотрела на Золотой город.

— Я покажу тебе его, — сказал Гастор. — Ты узнаешь его так, как знают драконы.

— Буду признательна, мой господин! — рассмеялась Камира. Иногда можно погладить самолюбие дракона такими «женскими приемами», подумалось ей. Почему нет? Так он быстрее пойдет ей навстречу и разрешит стать Высоким стражем.

И вдруг в самой глубине долины, там, где высился Золотой дворец, Камира уловила взглядом блистающую огромную тень. А на его спине – крошечную фигурку, лежащую распластавшись по направлению к шее.

Женскую фигурку.

— Что это там? —  спросила она у Гастора. Его драконьи глаза были острее.

— Это Золотой змей, —  спокойно ответил Гастор.

— Это я понимаю! Но кто у него на спине?

Гастор вгляделся.

— Это девушка, Камира, —  недоуменно произнес он. — Странно. Я приближу картинку для тебя, посмотри, возможно, ты ее знаешь. На ней одежда степнячки.

Гастор провел рукой, и Камира вдруг начала видеть очень остро. Да, эта фигурка была ей знакома.

Не может быть!

Когда-то Камира ненавидела эту девушку. Она знала, как выглядит «мелкая дрянь», знала особенности ее внешности и фигуры. Ошибки быть не могло.

— Гастор, послушай, — вновь прислонившись к дракону, произнесла Камира недоуменно и задумчиво. — Это та девушка, которую подарили Гору. Зачем она здесь?

Камира больше не испытывала ненависти ни к Гору, ни к его избраннице. Она признавала, что ее чувства к вождю были ошибкой, и еще большей ошибкой была попытка обманным путем получить любовь Гора. Но то, что она увидела, вызывало недоумение.

Зачем Золотому змею эта горожанка? Что за тайна связана с ней…?

—  Должно быть, Золотой змей принес невесту моего брата, — задумчиво ответил Гастор. — Он велик и милосерден, мог пойти навстречу.

— Думаешь? — спросила Камира, кокетливо изогнувшись. Оперлась на перила, выставила ягодицы так, чтобы дракон мог их погладить. Дракон не преминул воспользоваться этой возможностью. — Что-то странное… Разве так бывает? Ты говорил, Гор хотел вернуться в племя после Испытания и закончить дела…

— Не знаю, — более сосредоточенно ответил Гастор. — В любом случае, я через два дня буду у Золотого змея на приеме и спрошу о судьбе брата. Тебе не все равно, что с ним? — в голосе Гастора появилось напряжение, как и в руке, что хищно сжала ее правую ягодицу – округлую, смуглую и упругую.

— Не все равно, — посмотрела на него Камира. —  Мне не все равно, что с ними. Я совершила ошибку. И не хочу, чтобы Гору или этой девушке причинили вред.

— Ну что ты! — Гастор рассмеялся ей в лицо. —  Золотой змей не причинит зла своим подданным!

— И все же… узнай, —  добавляя в голос томные нотки, попросила Камира. — На тебя вся надежда, мой дракон!

— Проклятье! —  выругался Гастор, сжигая ее взглядом. — Когда ты так говоришь…

—  Ты теряешь над собой контроль, хочешь овладеть мною… Ты наслаждаешься своей силой и властью… —  промурлыкала Камира.

Конечно, тон ее голоса возымел действие. Руки Гастора снова жадно заскользили по ее обнаженному телу, оглаживая, сминая, заставляя стонать и кричать в теплый воздух летней ночи. Под звездами и луной.

Потом он посадил ее на поручень балкона и овладел ею, а Камира в очередной раз отдалась тому, кто изменил ее жизнь – пусть насильно, пусть, не спросив ее мнения. Она была достаточно умна, чтобы принять это. Теперь союз с драконом казался ей гармоничным, правильным.

К тому же – это очень почетно. А Камире всегда нравились статус, власть и сила. Гастор же подарил их ей просто так. За то, что она такая, как есть – гордая воительница и умная чувственная женщина.

Когда он двигался в ней, брал ее себе, она чувствовала себя желанной и нужной, как никогда. И нужна она была не навозному жуку, которого смогла приручить, а настоящему мужчину – дракону, умному и сильному.

Он снова извергался в нее, хрипя от наслаждения, даже шептал слова любви, неожиданные от насмешливого дракона, и Камира внезапно для себя ощущала себя счастливой. Любимой и счастливой. А еще – слабой.

И это ощущение было несравнимо-прекрасным. Гастор  нашел путь не только к точке высшего наслаждения для нее, но и к ее душе – тому, что Камира и сама не знала до конца, и думала, что ее душа и сердце принадлежат Гору.

Как же она ошибалась! Прав был Гастор еще в ту их первую ночь, что ей нужен он, а не Гор!

Какой бы сильной не была воительница, а почти целый день и ночь страсти утомили ее. Обратно Гастор нес ее на руках, и Камира с наслаждением ощущала силу его рук, свою опору. Силу рук, которые могли с легкостью сломать ей шею, а вместо этого дарили любовь, удовольствие и чувство надежности.

А когда Гастор уложил ее на постель, положил ладонь ей на щеку, смотрел в глаза, целовал и шептал слова любви, Камира впервые в жизни ощутила это чувство.

Любовь.

То, о чем пишут песни и стихи жители городов и степей, то, ради чего сражаются на поединках, то, ради чего живут и умирают. Осознание было неожиданным. Она просто вдруг поняла, что умрет ради этого красного дракона. Если встанет выбор – его жизнь или ее, она отдаст свою. И не пожалеет об этом, считая такую жертву высшим счастьем. Ведь она… любит его.