– Это же гигантская бутылка кетчупа! – воскликнула я. – Да все хотят на нее посмотреть! Они даже проводят в ее честь фестиваль!

На его лице вновь появилась улыбка, от которой всегда учащалось сердцебиение.

– Ты прекрасна.

От этих слов мне захотелось плакать. И я еле сдержалась.

– Хоть я и не мечтал попасть на фестиваль кетчупа, с радостью отправлюсь туда с тобой. – Брок не предлагал, а обещал, что это произойдет. – Мы обязательно отправимся во все те места…

Я отдалась на волю эмоций и шагнула к нему.

Разум просто отключился, и наступил один из тех редких моментов, когда я не обдумывала свои действия.

Склонившись над ним, обхватила его лицо руками, наслаждаясь прикосновением щетины к ладоням, и прижалась губами к его рту.

А потом я поцеловала Брока.

Поцеловала так, как хотела еще в восемнадцать. Я давно считала, что этому не суждено было сбыться.

Но Брок не собирался покорно принимать поцелуй. Не собирался просто сидеть и позволять мне целовать его. Такого просто не было в его природе – он быстро перехватил инициативу. Рука обхватила мой затылок, и он яростно обрушился на меня. Кровь в венах мгновенно превратилась в лаву. Я прервала поцелуй и отстранилась, чтобы посмотреть на него. И поняла то, что чуть не сбило меня с ног.

Черт побери, я снова влюбилась в Брока.

О боже.

Я действительно влюбилась в Брока, хотя, если быть честной, никогда не переставала его любить. Никогда. Поэтому всего после двух месяцев по возвращении в мою жизнь ему удалось проникнуть в сердце и прочно обосноваться там.

Стало чертовски страшно от осознания, насколько сильным было чувство, но я не собиралась зацикливаться на этом. Мне не хотелось, чтобы страхи и прочее дерьмо давили на меня. Я собиралась сделать кое-что невероятно непристойное, особенно учитывая место, в котором мы находились.

Не знаю, что натолкнуло меня на эту мысль. Может, осознание того, насколько возбужденным он был, когда я вошла. А может, его желание помочь мне начать наслаждаться жизнью. Или тот факт, что он действительно собирался отправиться со мной на фестиваль, посвященный огромной бутылке кетчупа.

Может, все вместе, ведь я собиралась сделать что-то, не свойственное мне. Совершенно не свойственное. Не хотелось задумываться: сейчас это не имело значения.

Я не стала медлить, ожидая, пока верх возьмет разум или страх, что кто-то ворвется в кабинет. Или пока придет осознание: позволив себе влюбиться в Брока, я вновь рискую окунуться в мир, полный боли.

Опустившись перед ним на колени, я положила руки на внутреннюю часть его бедер и развела их в стороны. Рваный вздох, слетевший с его губ, напоминал раскат грома. Не раздумывая, я заскользила руками вверх к паху. Потом обхватила член поверх штанов. Он был горячим, твердым и упирался в тонкий материал.

– Черт, – простонал он.

Его руки стиснули подлокотники кресла. Когда я взглянула вверх, увидела, как побледнело его лицо. Брок тяжело дышал, и на мгновение показалось, что он собирается меня остановить.

– Я весь твой, – наконец выдавил он.

Эти слова невероятно возбудили меня, как и то, что именно мои прикосновения довели его до такого состояния. Что из-за меня Брок стиснул челюсти, а его грудь тяжело поднималась и опадала.

Опустив глаза, я погладила его член через штаны, упиваясь еще одним грубым стоном, вырвавшимся у него. Странная и восхитительная дымка окутала меня, когда я потянулась к поясу, а потом дрожащими руками схватилась за штаны.

Брок приподнялся и помог мне спустить их вместе с обтягивающими черными трусами, обнажая впечатляющий член.

Боже…

Он был толстым, длинным и совершенным. Захотелось попробовать его на вкус.

– Продолжишь так пялиться на меня, и все закончится еще до того, как начнется.

Правая сторона губ изогнулась в улыбке.

– Нам бы этого не хотелось, правда?

Я обхватила основание члена. Он оказался обжигающим и гладким, словно шелк, обернутый вокруг стали.

Брок откинул голову на кресло и толкнулся бедрами мне навстречу. Я медленно заскользила рукой по всей длине верх и вниз. Охваченная благоговением и восхищением, водила рукой от основания до блестящей головки.

– Джиллиан, – тяжело вздохнув, выдавил Брок.

Крошечные мурашки побежали по телу, в голове вновь вспыхнула мысль: никогда не представляла, что окажусь в его кабинете на коленях, собираясь сделать ему минет.

Придвинувшись еще на пару сантиметров, опустила голову, а затем сомкнула губы вокруг головки и тут же ощутила на языке соленый вкус. Надеясь, что делала все правильно, я вновь провела рукой по всей длине и погрузила его еще глубже в рот.

– Черт, – приподняв бедра, прорычал он, когда я обвела языком широкую головку члена. – Джиллиан, я…

Казалось, мысли в его голове смешались. Он опять выругался, большое сильное тело напряглось.

Я провела рукой и языком до самого кончика, потом подняла голову.

– Я правильно делаю?

Его глаза пылали.

– Ты не можешь делать что-то неправильно, Джиллиан. Или делать то, что мне бы не понравилось. – Мои губы изогнулись в улыбке, и член еще сильнее запульсировал в руке. – Боже, ты держишь мой член в руке и улыбаешься мне, даже не задумываясь, что это убивает меня.

Сердце сильнее заколотилось в груди, и я опять позволила желаниям взять верх. Стоило обхватить его член губами, как Брок снова приподнял бедра. Жар растекся по венам, тело охватили возбуждение и жажда. Он положил руку мне на голову, а его пальцы стиснули мои волосы.

Хватка усилилась, кожу на голове опалило легкой болью, отчего с губ сорвался стон. Рука Брока замерла.

– Тебе понравилось?

– М-м-м, – промычала я, признаваясь, что мне понравилась эта незначительная боль.

– Я запомню, – сказал он.

Обещание запретного подстегнуло меня, и его бедра вновь пришли в движение. Дрожащей рукой Брок сильнее сжал затылок. Я так и не поняла, пытался он оттолкнуть меня или удержать, хотя никуда не собиралась. Через мгновение его тело напряглось, а затем раздался резкий вздох, и его поглотил оргазм, который я тут же ощутила на языке. Когда страсть стихла, я поняла, что челюсть немного ныла. Но это того стоило. Выпустив член изо рта, я поцеловала головку, а потом помогла Броку натянуть штаны и боксеры обратно.

И только тогда посмотрела на него.

Глаза оказались полуприкрыты, а черты лица расслаблены. Кажется, я впервые за очень долгое время видела его таким красивым и умиротворенным.