поколения еврейских деятелей, пришедших в начале 20­го века на смену деятелям эпохи 80-х и 90-х годов, пережившим погромы, Временные правила 1882 г., выселение из Москвы и т. д., решающим моментом для их национального самосознания явились Кишиневский, а затем последовавший за ним Гомель­ский погромы, вызвавшие новую волну массовой эмиграции ев­реев. Мысль о том, что в формулировке национальных требова­ний, в которых заинтересовано русское еврейство, дело обстоит не вполне благополучно, была тогда у всех наличных группиро­вок еврейства. Бунд, например, который на своем 4-ом съезде (в 1901 году) счел нужным высказаться в резолюции против «раз­дувания национального чувства, ведущего к шовинизму», одно­временно заявил, что «понятие «национальность» применимо и к еврейскому народу». Бунд опубликовал свой первый вариант национальной программы, по которой будущая свободная Рос­сия должна быть «федерацией национальностей с полной наци­ональной автономией каждой из них, независимо от обитаемой ею территории».[43] Как раз в 1901 г. Дубнов в «Восходе» опубли­ковал 4-е из «Писем о старом и новом еврействе», в котором формулировал свою идею культурно-исторической самоуправ­ляющейся нации и высказался в пользу создания секуляризиро­ванной еврейской общины, куда входят и религиозные, и нере­лигиозные элементы, которые объединяются в союз общин и за­тем во всемирный союз еврейских общин. Эти поиски нацио­нальной программы усилились в различных кругах русского ев­рейства после погромов 1903-го и следующих годов.

Если Кишинев, взволновавший весь еврейский мир (и не только еврейский), оказался исходным пунктом и чрезвычайно стимулировал развитие национальных еврейских требований, то Гомель вписал новую страницу в современную еврейскую ис­торию фактом создания еврейской самообороны, которая оказа­ла сопротивление. Самооборона была создана еврейской моло­дежью и рабочими, организованными Бундом, рабочими-сиони­стами и др. Эти настроения готовности отстоять свою нацио­нальную честь и создавать повсеместно отряды самообороны против громил передавались всей еврейской общественности. Характерна в этом отношении, что один из призывов к самообо­роне был написан на иврит Ахад-Гаамом и распространялся в сионистских и религиозных кругах.

Но зимой 1903 — 04 года уже явно предчувствовалась бли­зость революции, и вся обстановка чрезвычайно политизирова­лась. Рабочие забастовки, крестьянские беспорядки, студенчес­кие волнения минировали почву, — особенно, когда в разгар не­удачной войны с Японией был убит террористами Плеве, в ко­тором и еврейство видело одного из своих самых упорных нена­вистников, К этому времени революционное движение и в ев­рейской среде поднялось с большой силой: состоялись первые демонстрации на улицах городов, в театрах, нелегальные собра­ния, привлекавшие порой в пригородных местах тысячи рабо­чих, экономические забастовки, перераставшие в политические, жестоко подавляемые полицией. Политическое оживление ох­ватило все круги еврейского общества, причем следует отме­тить, что многие выдающиеся еврейские деятели, даже нацио­нально настроенные, входили в общероссийские организации, как, например, в нелегальный «Союз Освобождения» (организа­ция, связанная с именами П. Б. Струве, П. Н. Милюкова и Е. Д. Кусковой).

По внутриеврейской линии в эту пору играли крупную обще­ственную роль, с одной стороны, русско-еврейский журнал «Вос­ход», еще с 80-х годов бывший одной из трибун борьбы за равно­правие, и — с другой стороны, идишистский «Фрайнд», возник­ший в 1903 г. в Петербурге, под редакцией С. М. Гинзбурга. Оба эти издания пытались, не всегда с успехом, вести свою работу на началах коалиции еврейских демократических деятелей с сиони­стами. Однако, по-видимому, в широких кругах еще не настал момент ни для кристаллизации и оформления еврейских партий, ни для радикального политического размежевания. Не социали­стические, буржуазно-демократические элементы в русском ев­рействе ждали своего часа, — как, впрочем, ждала его вся охва­ченная освободительными стремлениями Россия.

К этому времени активные круги русского еврейства объеди­няло сознание, что еврейские требования не могут замыкаться областью гражданских прав, но что еврейский коллектив дол­жен с той же настойчивостью бороться и за свои национальные права. Эта мысль получала все большее признание в русском еврействе, нанося последний удар идеологии ассимиляции и по­рывая с теми смутными космополитическими концепциями, ко­торые задержались в воззрениях отдельных группировок (в Бунде, например, были довольно сильны «нейтралистские пред­рассудки» — дефетизм в отношении еврейского будущего и от­талкивание от идеи «мировой еврейской нации»). Устоять перед лицом роста национальных настроений было настолько трудно, что, как сообщает один из идеологов Бунда, Вл. Медем, «зимой 1904 года в банкетную эпоху Ц. К. Бунда счел себя вынужден­ным, совершая формальное нарушение съездовской резолюции, бросить лозунг национальной автономии в повседневную агита­цию». У сионистов еще до того произошли внутренние сдвиги (в связи с проектом Уганды, внесенным Герцлем на 6-й конгресс), и от них отпочковалось территориалистское крыло. В своей дальнейшей эволюции территориалисты посвятили себя цели­ком эмиграционной проблеме, и на этом пути — на 7-ом конгрес­се — порвали с сионистами, с их идеологией и организацией. Но и от поалей-цион откололось течение, объединившееся «с груп­пировкой «Возрождения» (сеймовцев) и придерживавшееся в национальной программе концепции, близкой к построениям Дубнова, отстаивавшей широко развернутую платформу автономизма. В течение революции 1905 года и последующих лет происходило дальнейшее оформление национальных программ еврейских группировок — социалистического и буржуазно-де­мократического сектора.

6

И в несоциалистическом секторе еврейской общественности эпоха первой революции, охватывавшей 1905—1907 годы, отра­зилась созданием на довольно широком фронте политических партий и групп, в течение этих лет выступивших со своими на­циональными программами. Банкетная кампания в эпоху «по­литической весны» 1904 — 05 гг. заложила основы политической коалиции нескольких партий, которая вылилась в созыве ряда съездов еврейских деятелей и создала «Союз для достижения полноправия еврейского народа в России». В него входила груп­пировка, впоследствии самоопределившаяся под названием Ев­рейской Народной Группы (будущие еврейские кадеты во главе с М. М. Винавером), Народная Партия (Фолькспартей), связан­ная идеологически с С. М. Дубновым и системой его воззрений в национальном вопросе, и сионисты.

Союз полноправия (или «достиженцы», как их называли в еврейской публицистике) провел четыре съезда — в марте и но­ябре 1905 г., в феврале и мае 1906 года. Союз полноправия стре­мился «к осуществлению в полной мере гражданских, политиче­ских и национальных прав еврейского народа в России». Пункт о национальных правах формулировал положение о «свободе национально-культурного самоопределения, выражавшейся в самой широкой автономии общин», свободе языка и школьного преподавания. Для установления основ национального само­определения и принципов внутренней организации еврейства Союз прокламировал идею созыва Всероссийского еврейского Национального Собрания на началах всеобщего и т. д. избира­тельного права. В связи с предстоящими выборами в Первую Го­сударственную Думу, Союз высказался за то, чтобы в Думе депу­таты-евреи «образовали еврейскую группу для совместных дей­ствий по всем вопросам еврейского полноправия... Члены этой группы не связаны принудительной дисциплиной». Эта резолю­тивная часть постановления отвергала распространенную в сио­нистских кругах мысль о том, что депутаты-евреи должны обра­зовать самостоятельную фракцию, связанную дисциплиной.

Когда после