известен только первый тип - плебисцит . При таком институциональном устройстве прямая демократия имеет ограниченное применение и назначение. Если постановка вопросов перед избирателями оставлена на усмотрение правительства, референдум, как правило, служит лишь эпизодическим средством для получения более широкой поддержки президентской или парламентской политики. Это особенно характерно для необязательных плебисцитов , в ходе которых правительство может реализовать свои проекты и в случае поражения в голосовании. Особый случай - голосование в Великобритании по вопросу дальнейшего членства в ЕС , состоявшееся в 2016 году ( Brexit ), которое, хотя и носило рекомендательный характер, правительство обещало выполнить при любом исходе.

Типы (2)-(4) принципиально отличаются от плебисцитов . В этих случаях заранее определенный класс правительственных решений всегда подлежит конституционно требуемому (обязательному) референдуму; а граждане могут путем петиции оспорить решения правительства (необязательные референдумы ) или даже внести свои собственные предложения по конституционной или законодательной реформе ( народные инициативы ). Разница в том, что все эти механизмы санкционируют или корректируют политику и политику правительства даже тогда, когда правительство может не желать вмешательства населения. В рамках этих институциональных механизмов , прямая демократия дает гражданам независимый голос в политике и политических решениях. Это может быть в согласии с политикой правительства, особенно в случае конституционно обязательных референдумов . Но голос граждан может быть, и часто бывает, направлен и против правительства. Оспаривать решения правительства выборочно - это "естественное" использование народных референдумов . Идея "исправления" представительной демократии получила дальнейшее развитие в народной инициативе , которая позволяет народу не только одобрять или отвергать решения правительства, но и предоставляет группе граждан возможность вынести свои собственные предложения на всенародное голосование.

Список стран, где прямая демократия используется для оспаривания или корректировки парламентского процесса, невелик. В Австралии довольно часто проводятся национальные референдумы , которые требуются для внесения определенных поправок в конституцию . Конституция Италии предусматривает проведение референдумов с оговоркой, что граждане могут оспорить парламентский закон только через некоторое время после его введения и применения. Этот уникальный "отменяющий референдум" был использован, например, в вопросе о разводе, когда часть католического населения хотела отменить светский и либеральный закон о разводе. Конституция Филиппин 1986 года институционализировала как инициативу , так и референдум. Недавно Словакия , Венгрия , Литва и некоторые государства Южного Кавказа ввели референдумы по конституционным реформам.

Последнее различие разделяет национальные и субнациональные референдумы. В то время как в Швейцарии прямая демократия известна на всех трех федеральных уровнях , в других странах прямое участие практикуется только на субнациональных уровнях. Так, например, обстоит дело в Германии, где голосования проводятся в некоторых бундеслендерах и их коммунах. Ярким примером являются штаты США , где прямая демократия так же широко институционализирована и используется, как и в Швейцарии. Во всех штатах США , за исключением Делавэра, любая поправка к конституции штата требует всенародного голосования. Примерно в половине штатов проводится тот или иной вид референдума по парламентским законам, часто дополняемый финансовым референдумом. Кроме того, во многих государствах граждане могут предлагать законопроекты с помощью народной инициативы , или инициировать "отзыв", который позволяет избирателям сместить или отстранить от должности государственного чиновника. Ни в одной другой части мира, кроме Калифорнии, граждане не имеют столько возможностей для выражения своих политических предпочтений: с 1884 по 2018 год калифорнийцы голосовали по более чем 2000 вопросов . 2

 

6.1.2 Практика прямой демократии в штатах США и Швейцарии: Сходства и различия

Прямая демократия в США принципиально отличается от швейцарской в одном пункте: она ограничена субнациональным уровнем. Популистские силы в конце 1970-х годов безуспешно требовали проведения общенациональных референдумов. У них не было реальных шансов изменить традицию республиканской веры в систему "сдержек и противовесов", которая противится любой форме плебисцита на национальном уровне. Тем не менее, опыт прямой демократии в США и Швейцарии является наиболее богатым: инструменты референдума и народной инициативы практически одинаковы, и в их использовании можно найти много общего. Поэтому для оценки прямой демократии полезнее всего сравнить их опыт.

В своей общей оценке прямой демократии в США States Кронин (1989, 222) приходит к следующему выводу:

В общем, устройства прямой демократии не стали панацеей от большинства политических, социальных или экономических бед, однако они иногда оказывались средством, и, как правило, умеренным средством, от вялости законодателей и злоупотребления законодательной властью . Долгое время существовало опасение, что эти средства притупят чувство ответственности законодателей, не подтолкнув народ к осуществлению реального контроля над государственными делами. Сегодня эти опасения мало чем подтверждаются. Когда народные требования разумных перемен неоднократно игнорируются выборными должностными лицами, а законодатели или другие должностные лица игнорируют обоснованные интересы и критику, инициатива , референдум и отзыв могут стать средством, с помощью которого народ может защитить себя в соответствии с великой традицией самоуправления.

С этой оценкой можно согласиться и в случае Швейцарии, чьи идеи народного контроля над представительной властью фактически повлияли на развитие прямой демократии в США в период с 1890 по 1920 год (Auer 1989). Можно сделать еще один общий вывод: исторически сложилось так, что как критики, так и сторонники прямой демократии переоценивали силу референдума и инициативы , как во вред, так и во благо. Наконец, даже если избиратели в США и Швейцарии осознают ограниченность ее влияния и недостатки, прямая демократия представляет собой элемент политической культуры , от которого граждане не желают отказываться.

Дальнейшее сходство проявляется при сравнении с Кронина (1989, 224-32) об "общих эффектах устройств прямой демократии":

 

1.

Неопределенность в вопросе о том, может ли "прямая демократия повысить отзывчивость правительства и подотчетность ". Для Швейцарии мы отметили несколько характеристик государственного сектора (небольшой бюджет центрального правительства, ограниченное государственное управление, изменение предложенной политической программы после ее поражения в первом народном голосовании и т.д.), которые указывают на высокий уровень реагирования на "волю народа". С другой стороны, коалиция с разделением власти в рамках общепартийного правительства может работать как политический картель и тем самым снижать уровень отзывчивости. Однако корректные сравнения невозможны. В США, где возможно сравнение с чисто представительными государствами, Кронин отмечает, что "немногие инициативные , референдумные и отзывные государства известны коррупцией и дискриминацией. Тем не менее, трудно выделить их и убедительно доказать, что они однозначно более отзывчивы, чем те, где нет инициативы , референдума и отзыва".

 

2.

Как и в Швейцарии, "прямые демократические процессы не привели к власти простых людей". В обеих системах более 90 % важных