– В кино, наверное. Разве не так все обычно делают?

– Ага, все верно, – Тристан кивнул. – Если ты хочешь показаться абсолютно неоригинальным и скучным. Тебе не удастся поговорить с ней, пока вы будете пялиться в экран в течение двух часов.

Вспышка раздражения пронзила меня, что было странно.

– Что же ты предлагаешь, о гуру первых свиданий?

Тристан рассмеялся.

– Вау, да ты реально нервничаешь. Расслабься, напарник. Все не по-настоящему. – С улыбкой он закрыл дверцу кухонного шкафчика и повернулся ко мне, явно наслаждаясь моим дискомфортом. – И да, я знаю идеальное местечко.

Солдаты преследовали меня.

Сегодня утром меня уже дважды застрелили. Моя чешуя была забрызгана красным, и струйка краски продолжала затекать мне в глаз, заставляя мое третье веко постоянно скользить вверх, чтобы защитить его. Организовывать засады на подлых негодяев становилось все труднее и труднее: теперь они знали мой способ нападения и были готовы отразить внезапные атаки сверху. Тем не менее мне удалось вывести из строя нескольких бойцов, прежде чем в меня начали стрелять шариками с краской. Оторвать полоску красной ткани на поясе у противника теперь означало удачное «убийство», и на моем счету было достаточно «жертв». Я считала, что неплохо справляюсь для того, кто должен противостоять людям с чертовыми автоматами. И все равно она никогда не была мной довольна.

Я крадучись шла по коридорам лабиринта, напрягая все органы чувств, когда тихий стон заставил меня замереть. Он донесся с другой стороны стены из ящиков, и я быстро запрыгнула наверх, чтобы меня не заметили, стараясь приземлиться бесшумно. Перегнувшись через край, я моргнула.

Посреди коридора лицом вниз на бетонном полу лежал солдат, рядом с ним валялся автомат. Я следила за ним, готовая наброситься на него, если он встанет. Может, он споткнулся, а может, просто решил вздремнуть. Но он не встал, хотя его ноги слабо шевелились, а от его скрюченной фигуры исходили слабые стоны. Что-то было не так.

Я бесшумно спустилась на пол, оглядываясь в поисках его товарищей по команде. Казалось, что вокруг не было никого. Они, вероятно, бродили по разным углам помещения в поисках меня. Человек в проходе снова застонал, попытался встать, но не смог и упал обратно на бетон. Он явно был ранен, и вокруг не было никого, кроме меня.

– Эй, – окликнула я его, бросившись вперед. Жаль, что я не могла превратиться в человека и выглядеть не совсем как… мишень, но, как всегда, я была без одежды для подобного рода заданий. – С тобой все в порядке? Ты не ранен?

Он снова застонал, и я подошла ближе.

– Ты можешь идти? – настойчиво спросила я. – Хочешь, я приведу эту тетку из «Когтя», которая…

Быстро, словно змея, он перевернулся на спину, прицелился и выстрелил мне в грудь.

Вот черт! Я отпрянула, не беспокоясь о том, чтобы попытаться увернуться, прекрасно понимая, что это бесполезно. Я даже не удивилась, когда из укромных уголков появились остальные и тоже открыли по мне огонь. Блин, блин, блин! Я сама забрела к ним в ловушку. Уверена, у нее будет о чем поговорить со мной.

Закрыв глаза, я пригнулась к полу, пока шторм из краски не прекратился, и ждала, когда появится моя наставница.

Как обычно, это не потребовало много времени. Наставница из «Когтя» появилась в коридоре, качая головой. В ее глазах плескалось отвращение. Я зарычала, скривив губы, пока солдаты собрали свои автоматы и снова исчезли, включая того, что лежал на полу.

– Я знаю, – прорычала я прежде, чем она успела что-либо сказать. – Жалкое зрелище. Вы не должны говорить мне об этом. Я знаю, что именно сделала неправильно.

Женщина сверлила меня взглядом.

– Если ты знала, – сказала она тихим, зловещим голосом, – зачем тогда допустила оплошность?

– Я… Я думала, что ему плохо! Что он серьезно ранен. Он же не орденец… Если ему правда было плохо, то я хотела помочь.

– И именно поэтому ты провалилась, – произнесла наставница резким ледяным голосом и ткнула в воздух своим острым красным ногтем. – Какая разница, ранен он или нет? Он продолжает оставаться твоим врагом, и не тебе думать о том, как оказать ему медпомощь. – Она выпрямилась, глядя на меня с презрением. – Что ты должна была сделать, деточка?

Я сдержала рычание, зарождающееся у меня в горле.

– Убить его.

– Безжалостно, – согласилась наставница. – Без колебаний. Если ты когда-нибудь снова окажешься в подобной ситуации, я надеюсь, ты все сделаешь правильно. Потому что в ином случае у тебя просто не будет второй попытки.

* * *

Когда я вернулась домой, Данте сидел на диване и смотрел какой-то боевик. Он лежал с совершенно безразличным видом, положив голову на подлокотник, свесив одну ногу и положив на живот газировку. Я встряхнула головой, переступив через порог, и направилась в душ. Данте никогда не возвращался домой, выглядя так, словно рядом с ним взорвалась корова.

Брат взглянул на меня, и я затаила дыхание. После той ночи в моей комнате, когда я вернулась с вечеринки, мы с ним будто бы ходили по тонкому льду. В типичной для Данте манере он никогда не упоминал о нашем разговоре и вел себя так, будто все у нас было в порядке. Я знала, что это не так. Между нами зародилось недоверие, но я не знала, как это можно исправить.

– Боже правый, – прокомментировал Данте, когда я остановилась в дверном проеме, чувствуя себя горячей, липкой и раздраженной. – Ты сегодня в этом купалась?

– Заткнись, – ответила я в основном по привычке, потому что это было легко и знакомо, и из-за этого напряжение между нами немного ослабло, когда я направилась к лестнице. – Почему ты дома? – спросила я, стараясь говорить непринужденно и беззаботно. – Разве ты сегодня не должен что-то делать с Кельвином и Тайлером?

– У меня с ними встреча в «Домике» через час, – сказал Данте и сделал глоток из жестяной банки, стоящей у него на животе. – Тайлер нашел новое место для скалолазания недалеко от города, так что мы направляемся туда, чтобы проверить его. – Брат посмотрел на меня и криво улыбнулся. – Если хочешь, можешь «прицепиться» к нам. Ребятам будет все равно, и я уверен, что тебе это по плечу.

Данте предлагал мне мир, и в любое другое время я бы с радостью приняла его предложение. Уделать Данте и его друзей, оказавшись первой на вершине скалы, было как раз тем, что мне было нужно, чтобы снять напряжение между мной и братом. Но сегодня у меня были другие планы. Планы, из-за которых у меня внутри все сжималось так, как никогда до этого. Сегодня я буду с Гарретом.

– Не, спасибо, – сказала я Данте. – Я утру тебе нос как-нибудь в другой раз.

Брат пожал плечами и вернулся к просмотру телевизора. Я направилась к лестнице, но остановилась, замерев у подножия, глядя на Данте, пока тот снова не перевел на меня взгляд и не приподнял бровь.