– Что?

– Данте… – Я замялась, не зная, стоит ли мне так искушать судьбу, особенно сейчас, когда мы все еще не до конца отошли после ссоры. – Ты когда-нибудь думал… зачем они нас тренируют?

– Ты о чем?

Во мне вспыхнула надежда. По крайней мере, Данте не отмахнулся от меня и не сделал вид, что забыл что-то у себя в комнате. Я подняла заляпанные краской руки.

– Посмотри на меня, – сказала я. – Очевидно, они учат нас с тобой разным вещам. Я бегаю туда-сюда, в меня стреляют безумцы с автоматами, а ты сидишь в милой комнатке, изучая чайную церемонию или что-то в этом роде.

– Пока нет, – поправил меня Данте с усмешкой, чтобы дать мне понять, что он шутит. – Чайную церемонию я буду изучать в следующем месяце.

– Почему наши тренировки такие разные? – продолжала я, игнорируя его последнюю реплику. – Я скажу тебе, что думаю. Я считаю, они собираются разлучить нас. Ты пойдешь в какую-нибудь хорошую академию для важных богатых учеников, а я… А меня отправят в военную школу или что-то в этом роде.

– Ты делаешь из мухи слона. – Данте опустил ноги на пол, наблюдая за мной. – Они нас не разлучат.

– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила я.

– Потому что так сказал мой наставник.

– О, прекрасно, хорошо тебе, – огрызнулась я, не понимая, откуда взялась эта внезапная злость. Данте насупился, но вся сдерживаемая ярость и фрустрация сегодняшнего утра и каждого занятия с женщиной из «Когтя» хлынули из меня с удвоенной силой. – Моя наставница мне вообще ничего не говорит. Только сообщает мне о том, насколько я жалкая, что из меня не получится приличный дракон, что я – это пустая трата времени, а «Когтю» вообще не стоило давать мне вылупиться из яйца. Я ненавижу ходить туда. Я ненавижу ее и «Коготь». И всю эту дурацкую…

– Эмбер, прекрати! – Резкий и хриплый голос Данте заполнил всю комнату. Ошеломленная, я замолчала, уставившись на него. – Можешь злиться на свою наставницу, сколько хочешь, – жестко сказал он. – Можешь злиться на меня, сколько угодно. Но если ты заговорила так, то похоже, что в тебе могут скрываться отступнические наклонности.

– И что? – вызывающе спросила я. – Может, и так. Кто расскажет об этом «Когтю»? Ты?

Данте сердито посмотрел на меня исподлобья и ничего не ответил. Поднявшись с дивана, он исчез в своей комнате, закрыв за собой дверь, ясно давая понять, что больше не хочет разговаривать. Чувствуя себя брошенной и подавленной, я приняла душ, затем отправилась на пляж и побрела вдоль кромки воды.

Мне было больно. Больно как от синяков, полученных на тренировке, так и от холодного поведения моего близнеца. Ничего не изменилось между нами, в общем-то.

Солнце согревало мою кожу, с океана веял бриз, пахнущий солью и волнами, которые я так любила. Обычно этого было достаточно, чтобы меня успокоить, но не сегодня. Сегодня вечером я собиралась встретиться с Гарретом, и хотя в животе у меня все трепетало от предвкушения и ажиотажа, я не могла обсуждать с ним драконьи проблемы. С Данте я тоже не могла поговорить, по крайней мере, сегодня. Может быть, даже никогда.

Если тебе нужно поговорить, Искорка, о чем угодно, я рядом.

Сунув руку в шорты, я вытащила телефон и уставилась на него. После того, как я несколько раз прошлась взад и вперед, размышляя над тем, отслеживает ли «Коготь» мой телефон, я, наконец, коснулась экрана и начала печатать сообщение, намеренно сделав его настолько неопределенным.

Я нажала «Отправить» и стала ждать. Солнце припекало мне голову и отражалось на экране телефона, заставляя щуриться и закрывать его руками. Ответ пришел почти сразу.

Когда?

Я сглотнула. Сейчас, – напечатала я. – Встретимся на пирсе?

И снова прошло всего несколько ударов сердца, прежде чем ответное сообщение высветилось на экране.

«Идеально, – отправив последнее сообщение, я опустил телефон и улыбнулся. – Уже начинаешь сомневаться и искать ответы на вопросы, да, Искорка? Нам не пришлось тебя долго ждать».

– Я ухожу, – объявил я, схватив ключи и куртку. – Я встречаюсь с Эмбер на пирсе, так что могу вернуться не один. Если так, мы, скорее всего, покинем город утром, так что будь готов. – Я взглянул на Уэса и нахмурился. – Эй, другая цель, которую активно разыскивает «Коготь». Повтори, что я сказал, чтобы я знал, что тебе не все равно.

Уэс, сидевший за обеденным столом со своим ноутбуком, даже не поднял глаз, когда я остановился в холле.

– Ты идешь на встречу с мелкой, нужно подготовиться к отъезду, делали это уже миллион раз, бла-бла-бла, – сказал он, не отрывая взгляд от экрана. – Повеселись там со своим детенышем. О, и на обратном пути, если не наткнешься на Орден, захвати «Рэд Булла». У нас он закончился.

* * *

– Ого, – прокомментировал я, когда Эмбер, сидевшая на деревянных перилах, подняла глаза и увидела меня. – Я знаю этот взгляд.

Девушка нахмурилась. Морской бриз трепал ее волосы. Вокруг нас, на длинном сером дощатом настиле, простирающемся над водой, кипела жизнь. Матери с колясками, потные бегуны, парочки, идущие рука об руку, рыбаки, свисающие с края, – все толпились вокруг, совершенно не замечая двух драконов, стоящих у перил. Мимо нас прошла женщина с маленькой белой собачкой, и эта тварь перестала мочиться на все подряд, чтобы истерически затявкать на меня, а затем ее утащила хозяйка. Я ухмыльнулся. Такой шумный маленький кусочек. Один щелчок зубами, и тебя не станет.

– Что еще за взгляд? – требовательно спросила Эмбер, когда женщина и тявкающая закуска скрылись. Я заметил, что пока мое внимание было отвлечено на собаку, девушка все время наблюдала за мной. Я сдержал улыбку.

– Взгляд, который кричит: «Я ненавижу свою наставницу и желаю ей смерти», – ответил я. Когда она уставилась на меня с открытым ртом, я усмехнулся. – Как я уже сказал, мы с «Когтем» многое вместе повидали. Поверь, дальше будет только хуже.

– Отлично, – мрачно проворчала Эмбер. – Именно это я и хотела услышать.

Я заметил крошечное цветное пятнышко на ее обнаженном плече, красную кляксу, похожую на засохшую кровь. Только она была слишком яркой, чтобы быть настоящей кровью, и воспоминания тут же заполонили мою голову, заставив меня сочувственно поморщиться.

– Эх, Искорка, – вздохнул я, слегка коснувшись красного пятнышка. – Солдаты и пейнтбольные маркеры, да? Это скверно.

Эмбер подскочила на месте, ее глаза округлились.

– И у тебя тоже?

– Ага. – Шагнув к девушке, я откинулся назад, положив локти на перила. Эмбер внимательно смотрела на меня горящими зелеными глазами, полными благоговейного страха. – Только поначалу у меня были резиновые пули, которые, как может показаться, не причиняют вреда, но, черт побери, когда они попадают в тебя, это очень больно. В организации перешли на пейнтбольные маркеры, когда какому-то бедняге попали резиновой пулей в глаз. – Я покачал головой и печально посмотрел на девушку. – Тебе стоит радоваться, что ты вылупилась после начала нового режима. Сейчас тренировки стали более сносными.