– Вредных, – сказала я.

– Андрей, иди домой и обязательно прочитай пятнадцатый параграф.

Солька не успела договорить, а мальчика уже просто ветром сдуло.

– Что это ты подрываешь мой авторитет? – зашипела Солька.

– Да что ты пристала к пареньку, ты себя вспомни – кто шпаргалки писал и в рукав засовывал, кто все коленки формулами изрисовывал?

– Это было давно, и потом, этот олух не в состоянии даже шпаргалку написать.

– Я понимаю, ты бы математику какую преподавала, вещь для института полезная, а так… ну зачем ты его домой приволокла?

– В школе света нет.

Я махнула рукой: ботаничка – это не только профессия, это еще и состояние души, по всей видимости.

– Слышала про Потугиных? – спросила я.

– Ага, тетя Паша мне рассказала, пусть посидят, одумаются…

Я ухмыльнулась.

– А ты что-то невесела, – заметила она.

Я протянула Сольке конверт.

Прочитав все, что там было написано, Солька села мимо стула. Хорошо, что вовремя схватилась за диван, а то был бы синяк на весьма значимом месте.

– Ты где это взяла?!

– В кармане своего плаща. Похоже, теперь на нас охотятся.

– Ты что хочешь сказать, – забегала Солька, – что кто-то намекает на наши денежки?!

– Да, именно это я и стремлюсь донести до твоего сознания.

– Но как же так, кто мог знать!

– Там, на даче, мне показалось, что я увидела кого-то. Вам говорить не стала, понадеялась, что померещилось, а теперь выходит, что застукали нас…

– Тогда этот человек знает, где деньги лежат, наверняка проследил!

– Нет, вспомни: мы ехали по пустому шоссе. Не знаю, почему, но этот шантажист не поехал за нами.

– И что теперь делать, мы же не отдадим денежки?

– Конечно, нет, – ответила я, – но нам надо как-то вычислить нашего противника.

– Как его вычислишь, мы вообще ничего о нем не знаем!

– Не знаем… – вздохнула я. – Кстати, Воронцов нарыл, что его фирму ограбили…

Солька забегала по комнате еще быстрее.

– Пока нас только пугают, нагнетают, чтобы мы запаниковали, захотели бы деньги перепрятать или еще что, может, за нами следят…

– Уж лучше сразу бы наше богатство потребовал, и все!

– Нет, пусть все будет как есть, у этой медали две стороны: он пытается нас запугать и сделать слабыми, а мы имеем драгоценное время, чтобы узнать, кто этот человек.

Я откинулась на диван и закрыла глаза. Стройный ряд моих сослуживцев медленно проплывал передо мной…

Меня радует то, что список подозреваемых готов, и очень огорчает то, что Солька ходит в районную библиотеку

Первым делом я решила еще раз поговорить с Юрой. Думаю, после истории с кассетой он проникся ко мне достойным моей персоны трепетом и охотно ответит на несколько моих вопросов.

Мне повезло: Любовь Григорьевна своими острыми пальчиками доломала свой компьютер, и Юра пришел его чинить.

Мне нужно было как-то выпроводить свою любимую директрису, и я, нарушая все свои принципы, а именно – никогда не финтить с сердечными отношениями, отвела ее в сторонку.

– Вы бы сходили куда-нибудь, – сказала я, – может, вам журнальчики какие надо купить?

– Зачем? – непонимающе уставилась на меня Любовь Григорьевна.

Да затем, сушеная креветка, что меня того и гляди прибьют где-нибудь из-за каких-то трех миллионов долларов!

– Ну как вы не понимаете? – мягко начала я. – Мужчины же между собой тоже сплетничают…

Я сделала многозначительную паузу и для большей значимости подняла брови вверх.

– И что? – поинтересовалась Любовь Григорьевна.

– А то, что, возможно, Крошкин что-нибудь говорил о вас Юре. Ну понимаете, о чем я?

– Понимаю, – заблестели глазки вместе со стеклышками в очках.

– Так вот, идите погуляйте, а я все узнаю.

– Неужели ты сделаешь это для меня? – взволнованно сказала Любовь Григорьевна.

Хорошо, мне стыдно – этого вы ждали?

– Пара пустяков.

– Юра, – бодро провозгласила директриса, – ты тут сам со всем этим разберись, я же все равно ничего в этих проводах и программах не понимаю, а я сбегаю на почту, что-то перестали они приносить мою прессу.

Я облегченно вздохнула.

Любовь Григорьевна надела курточку – она у нее сейчас числилась в новинках – и, повертевшись передо мной, спросила:

– Ну как?

– Чудно, – кивнула я, – и цвет с вашими мыслями очень гармонирует.

– Бежевый? Почему?!

Буду я ей тут объяснять, что у нее в голове сейчас одна сплошная вареная сгущенка… Я сделала знак, что пора бы ей удалиться, и, не дождавшись ответа, Любовь Григорьевна вылетела из кабинета.

Юра прошептал что-то возмущенное монитору, пару раз задумчиво постучал пальцами по столу и изрек:

– Знать бы, откуда руки растут у твоей начальницы…

– Не сноби, – сказала я, – она – женщина ненормальная и чуткая, а такие люди не могут дружить с техникой и, кстати, сами же от этого страдают.

– Она, видите ли, не может, а я чини, – заворчал Юра.

– Работа у тебя такая, так что не гунди.

Я немного помолчала и спросила:

– Кассету-то уничтожил?

– Ага, – кивнул Юрка, сразу становясь добрым, пушистым и ручным.

– Все же интересно: кто это снимал?

– Зачем тебе это, было и было…

– А вдруг мне тоже захочется покуролесить с кем-нибудь, а меня нагло снимут!

– Так ты же не замужем, зачем тебе-то беспокоиться?

– Отличная логика, я тебе что – порнозвезда?

– Все у вас, девчонок, сложно, – покачал головой Юра.

– Да куда уж нам! А Зинка-то как на все это отреагировала?

– Посмеялась, ей, в общем-то, все равно, и потом, не ее это проблемы.

– Я на ее месте прибила бы этого охотника за сладеньким.

– Мне кажется, – сказал Юра, выбирая диск из стопки, – что ей эта ситуация даже льстила.

– Почему?

– У нее раньше был длительный роман с Семеновым Борисом Александровичем.

– С кем?! – изумилась я.

– Да с Семеновым, который планированием занимается.

– Поняла, – закивала я, ожидая продолжения.