—Кстати говоря, у тебя вообще есть пара джинсов ...—Он обернулся и увидел Пайпер, растянувшуюся на его кровати в неоново — фиолетовых стрингах. И больше ничего.

—В этом не удобно спать,—хрипло сказал он, уже сожалея о своей клятве поцеловать ее на ночь и ничего больше.

Она подняла колени.

—Я думаю, тебе нужно подойти сюда и снять его.

—Господи.— Плоть в его джинсах набухла, изгибаясь на молнии, и он неровно выдохнул.

—Если океан не убьет меня, это сделаешь ты.

Просто так, ее колени снова опустились, руки поднялись, чтобы скрестить на груди. И, может быть, он не должен был быть шокирован, когда слезы навернулись ей на глаза, но он был шокирован. От них у него перехватило горло.

—Боже,— хрипло сказал он.

—Это было глупо с твоей стороны.

—Все в порядке.

—Нет, это не так.—Он поднял ее и стянул футболку через голову, крепко прижимая к своей груди.

—Это не нормально. Мне очень жаль.

—Мы можем добавить это к пунктам для завтрашних разговоров, — сказала она, глядя ему в глаза достаточно долго, чтобы его сердце забилось втрое быстрее, а затем потянула его вниз на подушки.

—Хочешь моего поцелуя,—прошептала она ему в губы, увлекая его под себя медленным, влажным переплетением языков, ее гладкие голые ноги обвивали его, ее пальцы притягивали его ближе за пояс джинсов, пока их нижние части тела не соединились, мягкое против твердого, мужчина против женщины.

—Может быть, мы немного больше, чем просто друзья,— прошептала она, уткнувшись головой ему в подбородок.

—Спокойной ночи, Брендан.

Его веки опустились, как ставни, его руки притянули ее ближе.

—Я люблю тебя—прошептал он губами над ее головой. Он не засыпал несколько часов.

Откуда-то доносились омерзительные звуки. Выдвигающиеся и тихонько стучащие ящики, босые ноги на полу, шипение кофеварки. Пайпер приоткрыла один глаз, но не пошевелилась. Она не могла, потому что лишилась бы сладкого ощущения тепла, пушистого постельного белья и запаха Брендана. Лучший сон в ее жизни, руки опущены. В какой-то момент ночью она проснулась, чтобы пописать, и обнаружила, что заперта на зарядной станции, а тихое дыхание Брендана касается ее затылка. И она решила придержать его.

Что она сказала вчера вечером?

Что-то насчет пирожков.

Она также помнила, как пыталась соблазнить его и потерпела неудачу. Вомп.

Некоторые кричали по дороге домой.

Никакого секса.

Ей просто нужно было оценить его настроение, чтобы выяснить, сказала ли она или сделала что-нибудь непоправимо неловкое. У нее был хороший шанс, потому что в противном случае он все еще был бы в постели, верно? Типа, привет. Похотливая дамочка. Прямо здесь.

Мочевой пузырь Пайпер заорал на нее, и она села, благодарная, что метод Беллинджера сработал, и поплелась в ванную. Она проигнорировала липкое, тающее ощущение в животе, когда нашла свою зубную щетку с утра, прежде чем ждать рядом с Бренданом в аптечке. Куда еще он должен был его положить?

С зубной щеткой во рту она взяла неиспользованный флакон одеколона и понюхала. Но это был совсем не он, и она не могла представить, чтобы он использовал это. Кроме этого, там была только его бритва, немного крема для бритья и дезодорант. Ее аптечка дома, вероятно, вызвала бы у него сыпь, она была так забита.

Она закончила чистить зубы, плеснула немного воды на лицо, причесала волосы и направилась вниз ... и ... и джекпот.

Брендан стоял на кухне в одних черных боксерских трусах.

Пайпер прижалась к стене, чтобы наблюдать за ним незамеченной. Он склонился над кухонной стойкой, читая газету, и хорошая подливка, толстые, мускулистые мышцы спины-все, что она хотела на завтрак. Как он смеет с такими бедрами? Использовал ли он их, чтобы поставить лодку на якорь? Они были щедрыми, рваными и...

—Ты хочешь кофе?—спросил он, не поднимая глаз.

—Ахерм?—громко выпалила Пайпер, спускаясь по лестнице, прекрасно осознавая, что он был в нижнем белье, в то время как на ней не было ничего, кроме его футболки и стрингов. А потом он оттолкнулся от прилавка и нацарапал свой счастливый след, и да, она тоже это прекрасно понимала.

—Эм, да? Кофе, конечно. Конечно.

Он слегка усмехнулся.

—хорошо.

Она сморщила нос, глядя на него.

—Что это за дополнительная самоуверенность у тебя появилась?

Брендан налил ей чашку кофе, приготовив его именно так, как ей нравилось.

—Ты могла бы сказать мне вчера вечером в баре, что я был лучшим, лучшим, лучшим любовником в твоей жизни.

По ее щекам пробежал жар.

—Я сказала "лучший из всех" три раза, хм?

Передав ей кофе, он прислонился спиной к стойке и скрестил лодыжки.

—Ты, конечно, сделала это.

Она спрятала свою слабую улыбку за глотком кофе.

—Я думаю, что вчера вечером я тоже могла бы стать профессиональным консультантом по красоте. Тот, кому платят выпивкой.

Все больше и больше воспоминаний связывалось воедино.

—И, о Боже, я вызвалась устроить вечеринку в День труда в баре. —Упс.

—Я не могу дождаться, чтобы рассказать Ханне,—она обхватила кружку руками, наслаждаясь теплом. Не только из самого напитка, но и из кухни Брендана. То, как он смотрел на нее с любовью, ни в коем случае не торопясь двигаться или спешить. Когда ей начали нравиться эти вещи? Молчание между ними не нужно было заполнять, но она слишком много думала, поэтому все равно сделала это.

—Кто бы купил тебе одеколон?

Он приподнял бровь.

—Ты имеешь в виду тот, что в моем шкафу? Подарок на день рождения от Сандерса. Его выбрала его жена. Очевидно. Он даже не знал, что это было, пока я не открыл его—и ребята, они издевались над ним в течение нескольких месяцев. Я, наверное, просто держу его, потому что это заставляет меня смеяться.

—Ты так близок с ними. Твоя команда.

—Должно быть. Наши жизни ... — Он оборвал себя, сделав резкий глоток кофе.

—Находятся в руках друг друга?—Когда она это сказала, воспоминание о том, как она плакала в его постели прошлой ночью, нахлынуло волной. Тогда, наверное, это было оно. Больше никаких дымовых завес, никаких попыток спрятаться или флиртовать, чтобы спастись с этим мужчиной. Даже если она не могла вспомнить каждую секунду прошлой ночи, она чувствовала, что слои были сняты. Его руками. Его слова. Его присутствие.

—В любом случае, это не тот запах, который я бы выбрала для тебя.

Интерес осветил его лицо.