– А я почем знаю, – пожал плечами Алексей, – к тому же наемники мне не кореша. Я не хотел с ними работать. Начальство заставило.

– Ну, эту байку я уже слышала, – усмехнулась Евдокия, – прямо аки агнец лежит на заклании, невинный-невинный… Знаю я ваше племя…

* * *

– Все, время вышло, – объявил всем Суслик, выходя из пещеры, – они мертвы. Дергаем отсюда ма…

Закончить фразу он не успел. В глаз ему вонзилась стрела. Еще три стрелы пробили грудь. Змей, сжимая в зубах самокрутку, схватился за «наган», но в следующую секунду оказался весь утыкан стрелами. Гриня шагнул в глубь пещеры, чтобы укрыться от невидимых лучников, однако ушел недалеко, получил три стрелы в спину, упал на колени, а затем лицом вниз на камни. Все произошло слишком быстро. Глаз со стрелой в плече успел нырнуть за каменный выступ. С противоположной стороны то же самое успел сделать Хмурый. Его даже не задели.

– Покажитесь, суки, – взревел Глаз, видя, как медленно оседает Змей. Несмотря на пять стрел, пронзивших его тело, он был еще жив и даже вытащил из-за пояса оружие. Одетый в шкуры охотник, вымазанный глиной от гнуса, точно шар выкатился сбоку, вскочил на ноги и выстрелил из винтовки в голову Змею. Вторую пулю он послал в Глаза, но промахнулся, так как не успел прицелиться, да и каторжник тоже на месте не стоял. Ответным выстрелом Глаз снес местному полголовы, покосился на упавшего Змея, а затем перевел огонь на край каменной площадки перед пещерой у вертикально стоявшей отвесной скалы. Там из расщелины показались сразу трое. Лица – страшные глиняные маски. Возникшая ниоткуда стрела вонзилась Глазу в ногу. Две другие ударили выше над головой, потому что он присел.

– Суки, – взревел Хмурый, разворачивая пулемет. Нажав на спусковой крючок, он послал пули широким веером, накрывая все перед пещерой, и стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Трое смельчаков, что кинулись к пещере, оказались изрешеченными точно сито. Потом в Хмурого полетели стрелы, и Глаз наконец-то увидел лучников. Те резко высовывались из трещин в скале по краю дороги, стреляли и прятались вновь. На этот раз ни один из их выстрелов не достиг цели. Хмурый укрылся за скальным выступом, размотал с себя запасную пулеметную ленту и перезарядил оружие.

– Ну, держитесь, гниды, – прошептал сам себе Глаз, доставая из-за пазухи гранаты. Выдернув чеки, он зашвырнул гранаты в укрытия лучников. Громыхнули взрывы. От них вздрогнула вся пещера. Сверху посыпались камни.

– Эй, ты чего? – закричал на него Хмурый, закрываясь пулеметом от камнепада.

– Ничего, – огрызнулся Глаз и вскрикнул, получив обломком скалы по ключице, – мать египетская!

– Ты как? – обеспокоился Хмурый.

– Нормально, – пробормотал Глаз, косясь на торчавшие из тела стрелы, – сдыхать не собираюсь.

Сверху послышался слабый шорох, а вслед за этим со скалы над входом в пещеру резко съехали двое охотников с винтовками. Обе пули угодили Глазу в грудь. Каторжника бросило на стену, и он осел, оставляя кровавый след на камне. Хмурый успел откатиться от стены, ушел от пуль. Обоих охотников он снял из револьвера, потом подтянул к себе пулемет и дал очередь по площадке перед пещерой. Повылазившие противники мигом попрятались. Хмурый не заметил, задел он кого или нет. От греха подальше он отполз назад за скальный выступ и посмотрел на болтающиеся на веревках трупы, перевел взгляд на Глаза. Тот был еще жив.

– Эй, бродяга, ты как?

– Думали, что завалили… А вот хрен им, фартовый я, – прохрипел Глаз, пуская кровавую пену. В следующую секунду его глаза остекленели.

– Пропал козырный вор, – вздохнул Хмурый и понял, что остался один. Наружу путь был заказан, а в пещере его ждали демоны. Впору было удавиться.

* * *

Лицо китайца не предвещало ничего хорошего. Под его взглядом Серый заерзал на телеге, вспоминая поджаренного мертвеца на кресте.

– Я тебе задам несколько вопросов, – ласково произнес Кван, – если ответишь верно, то оставлю жизнь. Потом я даже могу взять тебя к себе в отряд. Ты парень ловкий. Я это понял, когда ты в Сосновке от нас сбежал. Такие мне нужны. – Сделав паузу, добавил: – А соврешь, уже знаешь, что с тобой будет.

– Я скажу правду, – пообещал Серый.

– Вот и ладно, – обрадовался китаец. – Мне надо знать, как подобраться к твоим друзьям в крепости. Они там хорошо сидят. Мне не хотелось бы потерять много людей. Уверен, есть какой-то способ.

– Способ есть, – ответил Серый спокойно.

– Эй, Ву, подойди, послушай, – подозвал Кван своего заместителя.

И Серый раскололся. Он рассказал все об устройстве крепости, о наблюдательном пункте на скалах, предупредил, что сверху, скорее всего, будут сидеть лучшие стрелки из тех, кто остался.

– А что, ваша атаманша и вправду неуязвимая или так только болтают? – задал Кван вопрос, мучивший его еще с приезда в Сосновку. – Жаль, мне лично проверить не удалось. И была же возможность!

– Правда неуязвимая, – ответил Серый грустно, – ее убивали у всех на глазах, а она потом воскресла, раны у нее в момент затягиваются. Наверное, она демон… Не знаю…

Китайцы оживленно заговорили на своем языке. Ву был испуган, но Кван его успокоил. Затем Кван обратился к уголовнику с улыбкой:

– Был у меня случай… Одного мужика тоже считали святым и неуязвимым…

– И что? – заинтересовался Серый.

– Мы взяли его родственников, прижали, и один из них, двоюродный брат, согласился помочь, – весело произнес китаец. – Он пошел к этому неуязвимому и убил его выстрелом в спину из его же оружия. Не такой, выходит, этот святой и неуязвимый был. Сдается мне, что ваша атаманша просто умелая фокусница.

– Нет, я своими глазами видел все, – возмущенно возразил Серый, – ей прямо в сердце маслину загнали. Она мертвая лежала, а через пять минут воскресла и всех поубивала на сходняке.

– Да, сильно, – согласился Кван, – посмотрим, на что она способна.

– Скажите, долго мы будем сидеть в этом проклятом лесу? – сдерживая ярость, ледяным тоном поинтересовался Трефилов, приблизившись к командиру отряда наемников. – Когда будем атаковать?

– Когда придет время, – спокойно ответил Кван, – мои люди сейчас проводят разведку. Ударим завтра…

* * *

Пакин велел своим людям растянуться в цепь и соблюдать тишину. Евдокия была права, когда думала, что он затеял неожиданно напасть на противника в его лагере. Теперь они медленно подбирались к красным. Постов нигде не было видно, и это показалось Власу странным. После прошлого фиаско противник стал еще более легкомысленным. Это просто не укладывалось в голове. И тут случилось то, чего бывший белый офицер никак не ожидал. На них напали из засады, быстро, бесшумно. Красные ждали их. В последнюю секунду Пакин почувствовал чье-то присутствие за спиной, развернулся, но нож отразить уже не успел. Ему удалось лишь отклонить лезвие от первоначальной траектории. Удар пришелся в бок, под желудок. Пакин выстрелил. Пуля попала китайцу в горло. Противник как раз успел выдернуть нож и готовился нанести второй удар. Захрипев, китаец попытался зажать рану ладонью и махнул ножом наотмашь. Пакин уклонился и вогнал следующую пулю китайцу точно между глаз. Затем он повернулся и, закрываясь рукой, выстрелил в другого нападавшего, выскочившего из-за кустов шиповника. Китаец увернулся от пули, а в руке Пакина осталась метательная стрелка, пробившая предплечье насквозь.