Звонок сорвался. Марианна какое-то время подождала, потом, точно во сне, положила телефон на тумбочку.

Когда пришел Слава и, как обычно, робко присел в углу, чтобы не беспокоить ее лишний раз, она отчего-то почувствовала себя виноватой. Некоторое время ходила по комнате, не зная, как начать разговор, и жадно вглядываясь в его лицо, словно пыталась отыскать в привычном облике Танюшкина черты, которые не замечала все это время. – Ты у нас, оказывается, герой! – прервала она наконец молчание и сама ужаснулась тому, как фальшиво прозвучали ее слова.

– Откуда ты знаешь? – спросил он охрипшим голосом, и зрачки его глаз удивленно расширились.

– Что знаешь? – не поняла она.

– Ну, что я герой… – запнулся он. – Ты тоже видела сон про слона? Вернее, он не совсем слон… Его зовут Ганеша…

– Причем тут Ганеша? – удивилась она, сбитая с толку его реакцией и сделала попытку внести в разговор ясность: – Звонила твоя сестра. Тебя награждают медалью за спасение…

– А… вот ты о чем… – неожиданно вяло откликнулся он. – Извини, что дал твой номер. Я с Дашиного набрал, а потом решил, что будет лучше, если перезвонят на твой. Все-таки мы с тобой рядом чаще бываем…

Он замялся и посмотрел на нее таким беззащитным взглядом, что у нее комок встал в горле.

– Твоя сестра говорила, вы семь человек спасли… – растерянно сказала Марианна, глядя себе под ноги. – Вместе с этим, как его, Рожновым…

– Ну там не только мы были. А Рожнова я не вытащил. Умер начкар, – тускло возразил он и, горько усмехнувшись, добавил: – Видать, наверху решили, что для отряда лучше герой, чем нарушитель техники безопасности. Но для семьи Рожнова это важно…

Сейчас, когда они сидели на жесткой колючей траве, и Марианна, ругаясь, рассказывала ему про жуликов-321-клиентов, он смотрел на нее преданными собачьими глазами, и в нем не было ничего героического. Курносый нос, чуть оттопыренные уши. Добродушная улыбка на толстых губах ясно говорила, что он находится внутри оболочки своего собственного параллельного мира и не понимает ни слова из яростного потока ее лихорадочных фраз.

Марианна внезапно снова ощутила глухую, неясную вину перед ним, какую все еще способен ощутить перед очень хорошим человеком человек нормальный, который давно и безнадежно перестал пытаться быть хорошим, и, разозлившись на себя, раздраженно прикрикнула:

– Да ты меня совсем не слушаешь!

«Да ты меня совсем не слушаешь!» – обрушилось на него как удар.

Танюшкин, словно его поймали за руку, дернулся и испуганно уставился на возмущенную Марианну.

– Да нет, что ты! Конечно, слушаю!

– Ну и о чем я сейчас говорила? Ну?! Я ему целый час… а он…

Ее воинственный голос предвещал нарастающие раскаты грома, в тихом дворике гостиницы пахло грозой. Танюшкин, смиряясь с уготованной ему ролью громоотвода, снова нырнул в собственные невеселые мысли.

В нагрудном кармане рубашки лежал мятый клочок бумаги, на котором аккуратным почерком было нацарапано несколько слов: «Нужна помощь. Вечером за вами придут. Павловский». Внизу – приписка кривыми каракулями, от которой внутри похолодело: «Не вздумай звонить в полицию». По отдельности все слова понятны, но общий смысл записки совершенно не ясен.

Танюшкин, продолжая кивать Марианне, пожал широкими плечами и машинально почесал коротко стриженную макушку. Судя по записке, с бывшим мужем, а теперь соседом по гостинице, случилась неприятность. Пару дней назад банкир куда-то исчез. Жил он один, поэтому, кроме Марианны и Танюшкина, его отсутствия никто не заметил. Марианна тоже не сильно озаботилась, мало ли по каким делам пришлось уехать.

Однако записка ясно говорила о том, что с Павловским что-то случилось. Угодил в полицию, вымогают взятку? Вряд ли. Скорее всего это связано с двумя подозрительными типами, с которыми видели бывшего мужа Марианны.

Получив проклятую записку, Танюшкин сильно расстроился, что Марианна так опрометчиво раздавала за него обещания помочь бывшему мужу. Но что сделано, то сделано.

Судя по всему, дела у банкира сложились так, что особо выбирать, кого звать на помощь, ему не приходилось. И не похоже, что дело могло ограничиться обсуждением бизнес-вопросов за столом переговоров.

А вот что заставило человека мирной профессии Танюшкина, пусть и бывшего средненького боксера-тяжеловеса, но ни разу не спецназовца, лезть в явно рискованное дело? Почему не позвонил в полицию? Игра в благородство? Ревность? На подвиги потянуло?

На самом деле причина была всего одна. Нельзя, чтобы заигравшийся банкир втянул Марианну в свои разборки. От тех типов за версту несло опасностью, и кто, если не он, мог защитить ее от неприятностей? Ради этого стоило рискнуть.

Эх, был бы на его месте старший брат! Бывший подполковник спецназа разобрался бы с ними в два счета. Но что толку фантазировать, брата рядом нет. Да и если подумать, окажись вдруг Димка поблизости, Танюшкин все равно не стал бы его впутывать в опасное дело. Нет, каждый должен решать свои проблемы сам…

Часы показывали девять, на улице давно стемнело, и они вернулись к себе. Марианна, поняв, что от Танюшкина толку не добьешься, обиженно умолкла, повернулась к нему спиной и быстро уснула. Однако через некоторое время он почувствовал, как она, не просыпаясь, придвинулась и теплым котенком уткнулась ему в бок.

Когда и кто за ним придет? Оставалось только гадать. В голову лезли разные дурацкие мысли.

Слава долго лежал, напряженно вслушиваясь в тишину. Когда в окно постучали, осторожно высвободил затекшую руку и отодвинулся от прильнувшего к нему теплого тела. Слава богу, не разбудил.

Пора!

Он поднялся, стараясь не шуметь.

Вот только с оружием беда… При встрече с теми ребятами желательно иметь что-то получше левого бокового и складного ножа в кармане…

Внезапно обострившийся слух донес легкое дыхание Марианны, почудился еле уловимый запах волос. Рука потянулась – ощутить шелк кожи у ямочки над ключицей, сонное тепло мягких прядей – и замерла…

Он нашарил под кроватью кроссовки и босиком двинулся к двери, зябко поджимая пальцы на стылом полу. – Ты куда? – полусонный хрипловатый голос нагнал его в темноте и, он замер, не оборачиваясь, чувствуя холодок между лопаток.

– Спи! – слова давались ему с трудом. – Сейчас вернусь.

И внезапно остро резануло – обман! Если все пойдет по плохому сценарию и завтра найдут его труп… Вдруг из всего, что было у них, только и останется эта его ложь напоследок да тот проклятый своп? Будет чертовски обидно! Значит, без вариантов, нужно вернуться.

Захваченный неожиданно пришедшей в голову мыслью, Танюшкин развернул и положил записку на пол у двери. Если он не вернется к утру, Марианна найдет и позвонит в полицию. Хотя тут же сам себя и одернул – откуда им знать, где его искать!

– Что так долго, амиго? – добродушно спросили из темноты, когда Слава, второпях натягивая майку, появился на крыльце. Танюшкин промолчал, и невидимый собеседник велел, снова на чистом русском:

– Иди