– Идемте со мной. – Мы вышли на балкон. –Взгляните, – продолжил Константин Павлович, – балкон расположен так,что я отлично вижу, как подъезжают или отъезжают машины, но ваша входная дверьмне не видна.

Все так и было. Кто-то отлично был осведомлен об этом,впрочем, как и о привычках генерала, для того и помахал ему рукой. Вслед заэтим надо ожидать, что сосед Черника отправится в длительную командировку или унего внезапно обнаружится провал в памяти. Вот черт…

Генерал терпеливо стоял рядом, поглядывая на меня. Яулыбнулась и пробормотала:

– Большое вам спасибо. – И пошла к выходу.

– Я не вправе спрашивать, что произошло… – робко началон.

– Честно сказать, сама толком не знаю… Извините испасибо за помощь.

Едва я покинула его квартиру, как хорошие манеры разомоставили меня. Я сцепила зубы и мысленно выдала такую тираду, под которойрискнул бы подписаться далеко не каждый грузчик.

Лукьянов встретил меня насмешливым взглядом. Это мне тожеоптимизма не прибавило.

– Есть что-нибудь интересное? – спросил он.

– А как же? – ответила я и, бормоча что-то вроде“еще не все потеряно”, ринулась к телефону. Дежурил Сережа. –Привет, – обрадовалась я.

– О, здравствуй, Детка. Как дела?

– Отлично. Я просила тебя поставить мой телефон напрослушивание.

– Ну…

– Есть записи ночных звонков?

– Сейчас гляну.., так.., звонков было пять. Ты неответила. Могу сообщить номера звонивших. – Он продиктовал. Само собой,номера Черника среди них не было.

– Слушай, вчера после одиннадцати мне звонил Черник, ия с ним разговаривала.

– Ночью дежурил Вовка, он парень серьезный… Черник тебена мобилу звонил? – выдал предположение Сережа, я хотела ответить в томдухе, что.., но передумала и сказала:

– Может. – После чего повесила трубку. ЛицоЛукьянова приобрело саркастическое выражение.

– Ну и чего ты лыбишься? – проявила я интерес.

– Забавно наблюдать за тобой. Алиби сыграло в ящик?

– Есть сосед Черника.

– Точно есть?

– Да пошел ты…

Я набрала номер Марка, однако ответить он не пожелал, заточерез десять минут позвонил Волков. Голос его дрожал от бешенства.

– Детка, если это твое алиби, то засунь его…

– В чем дело? – рявкнула я, уже зная, что услышу.

– Никто из соседей Черника тебя в глаза не видел. Никтопрошлым вечером с тобой не разговаривал. Ясно?

– Ясно, – бодро отозвалась я.

– Что тебе ясно? – взъелся Волков.

– Ясно, что я кому-то поперек горла. Интересно, кому ис какой стати? Ты не волнуйся, я это выясню, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь. Просто хочу напомнить, у тебяочень мало времени.

Мы тепло простились, и я тут же набрала номер Лялина.

– Надо найти Марка, – сказала я.

– Что? – Он вроде бы удивился.

– Я хочу знать, где этот сукин сын. Его телефон неотвечает.

– Хорошо. Что еще? – Готовность Лялина ксотрудничеству меня порадовала.

– Еще сосед Черника. У них смежные балконы, мужчина летсорока пяти, среднего роста, брюнет, глаза карие, лицо круглое, нос прямой,телосложение нормальное.

– Записал. И что мне делать с этим соседом?

– Для начала выяснить, где он. Сдается мне, дядяпопытается найти надежное убежище, а ты береги его как зеницу ока.

– Хорошо.

– Главное, сделай так, чтобы об этом знало минимальноеколичество людей. В идеале: ты и я.

– Попробую. Новости есть?

– Еще бы, и одна хуже другой.

Я положила трубку и взглянула на Лукьянова. Усмехаться онперестал и теперь с постным видом что-то разглядывал на стене напротив. Еслиучесть, что кроме обоев на ней ничего не было, это даже становилось занятным.

– Значит, тебя подставляют? – изрек он.

– Да нет, – улыбнулась я, – дружески шутят,не более.

Он усмехнулся и стал смотреть на меня, но как-точувствовалось, что стена ему нравилась больше.

– Я его не убивала, – сказала я, просто для того,чтобы что-то сказать.

– Может быть, – флегматично отозвался Саша, –а может, и убила. Не в том дело.

– А в чем?

– В том, кому это надо, разумеется, – поднял онброви, тем самым выражая недоумение моей бестолковостью. – У тебя естьплан? – спросил он.

– А у тебя?

– Буду следить за развитием событий.

– Тоже мне план. Кстати, зачем ты снял наблюдение заЧерником? – спросила я. – Выглядит подозрительно.

– Для кого? – хохотнул Лукьянов.

– Для меня.

– Ну, это не страшно. Видишь ли, ситуация сложиласьнепростая, надо было ее как-то разрулить.

– Разрулить? – хмыкнула я. – И что, разрулил?

– Теперь начинается самое интересное.. Смотри, сколькособытий произошло в одну ночь. Дело явно сдвинулось с мертвой точки.

– Гад ты, Саша Тихий, – серьезно заявила я.

Услышав свое прозвище, он и бровью не повел, но его глазаизменили выражение.

– Не пойму, что ты имеешь в виду, – хмыкнул он.

– Да неужто? Ты ж не в шахматы играешь, ты человекомжертвуешь, а не пешкой. Душа-то не болит? Впрочем, душа – это из областифантастики. Значит, ты снял наблюдение за Черником в надежде, что егоприхлопнут, а ты выяснишь, кому это нужно?

– Примерно так, – кивнул он.

– А не проще было бы продолжать вести наблюдение?Глядишь, убийца попал бы в поле нашего зрения.

– Вряд ли. У вас секреты не в ходу, метете языком,точно бабы. И о том, что за ним наблюдают, наверняка знала каждая собака.Черник был бы жив и здоров, по крайней мере еще какое-то время, а у нас выборы,надо торопиться. Вся штука в том, что понять на данном этапе, кто есть кто,весьма сложно. Ты понимаешь?