некоего парадного блюда. Мякиш закинул ногу на ногу, покачал в воздухе давненько нечищеным ботинком, думая, с чего начать. А, была не была: с начала надо.

– Слышь, чё, Толь Толич, – старательно копируя панибратскую манеру шефа, спросил он. – А кто на продажу «Дыхание Бога» выставил?

Директор «Продавана» интонации проглотил, не поморщившись. Видимо, привычка: раз человек ведёт себя столь развязно, значит имеет право. И какие-то козыри за пазухой, иначе бы не выделывался. Взгляд шефа старательно ускользал, в глаза Антону он не смотрел.

– А чё это ты такой наглый стал? – попытался всё-таки побороться он, но был подстрелен на взлёте.

– Молчать! Я спрашивать буду! – рявкнул Мякиш. Откуда только взялись армейские нотки у отродясь не служившего ни в каких войсках. То ли с перепугу, то ли… Поверил он двойнику, поверил. Всё вокруг – наваждение, созданное его собственным подсознанием. А с наваждениями зачем церемониться? – Кто?

– Ты… Это, ну… А давай я тебе зарплату прибавлю? – сделал последнюю попытку шеф. – И проценты от продажи артефакта дам.

И вот теперь Антон вспомнил, кто это. В его нормальной реальности – по крайней мере той, что он считал за таковую – Анатолия Анатольевича звали вовсе не так, но он там был. Очень похожий внешне, такой же хамоватый и скользкий. И славился тем, что повёлся на внеочередное повышение, став из талантливого перспективного профессионала посредственным администратором. Сперва это его радовало донельзя, он тут же купил новую квартиру, сменил машину с практичного седанчика на звероподобный джип, жена бросила работу и шустро родила второго, а потом и третьего ребёнка.

Идеал. Успех. Пример для всеобщего подражания.

А тот, прототип, запил, поняв, что угодил в ловушку. Поняв, что его знания и умения больше никому не нужны – настало время быть обычной бессердечной сволочью, каких только у нас и ставят на руководство остальными. И время это отныне бесконечно, потому как пути назад нет.

– Господин Ерцль, – с определённым удовольствием глядя на сдувающегося на глазах шефа, сказал Антон, – предложил мне забрать «Дыхание Бога». В обмен на кое-что другое, но это не столь важно. И думаю, что одним из первых моих желаний будет закатать некоего Анатолия Анатольевича куда-нибудь в дворники. На минимальную оплату. Даже не из вредности, скорее, из мести – не стоило меня так подставлять, правда?

Вот теперь бывший – ну какая тут совместная работа дальше… – шеф нашёл момент удивить его в ответ. Он выскочил из-за стола, обежал его и рухнул на колени, наклонился, обхватил качающийся ботинок Мякиша, только что не начал его целовать, как папскую туфлю.

– Не губи, а? Не надо! Я-то сам дурак, мне артефакт… А я пожелал тихо-спокойно… Власти надо просить, безграничной власти, а я – денег. Идиот! Не ты, не ты – я! Деньги сами по себе мусор, они куда-то деваются. Сперва был очень богат, потом просто состоятелен, а теперь, теперь… Это ж всё, что осталось!

Из сбивчивых объяснений стало понятно, что Толь Толич тоже был испытан «Дыханием Бога», попросил – и получил – такую малость, что и говорить не стоит. Но тут уж сам виноват, мечтать надо масштабно. Однако, для глобальных желаний нужно сперва мыслить объёмно, а с этим были проблемы. Мелкий человечек остаётся мелким в любых обстоятельствах.

Антон брезгливо выдернул у него из рук ботинок, встал и отошёл подальше. Бывший шеф, всхлипывая, полз на коленках за ним по кабинету, приговаривал что-то, умолял, объяснял. Полностью поломался.

– Из «Продавана» я сделаю огромную корпорацию, – мстительно продолжил Мякиш, добивая жертву. – Монополиста. Денежный мешок Славославии. Во главе поставлю Алину, она баба умная, справится. А ты, Толич, будешь у порога листья мести. И кланяться, кланяться…

Он остановился и рассмеялся. Стало на удивление легко.

– Да шучу, уймись. Живи как жил, за что мне тебе мстить? Артефакт Ерцль предложил продать?

– Да не продать, не продать… Это на тебя ловушка, Антон Сергеич, ну, чтобы удержать здесь. Ты обязательно должен им воспользоваться, как и я когда-то. Мне он его и не отдавал, опасно, я же мог бы и сам… Только фотографии сказал показать. И визитку велел в сейфе держать. Давай, я покажу?

– Не надо. Видел. Да ты встань с пола-то, штаны помнёшь.

Мякиш напряжённо размышлял, уже не обращая внимания на совершенно расклеившегося бывшего шефа. Твёрдо ясно было одно: никогда, ни за что, ни под каким видом нельзя было использовать «Дыхание Бога», если он хотел всё-таки попасть в Насыпной и отдать билет тёте Марте.

А он хотел. Он обязан был это сделать, так говорило глубокое внутреннее убеждение.

Но при этом бороться с господином Ерцлем, старательно ведущим его к короткому, но опасному владению артефактом, тоже не по силам. Двойник существует, рано или поздно он сообразит, как стопроцентно подставить самого Мякиша, а тогда… А что – тогда, кстати? Тюрьма, скорее всего, к которой он тоже не был готов. Влепят пятнашечку за убийство с особой жестокостью, отвезут из Руздаля в окутанные жутковатыми легендами леса Сибири, и вали там лес лобзиком. Нет уж. Тоже не вариант.

Подставить, подставить…

– Толич, сколько лет я уже здесь? На самом деле?

Бывший шеф уже поднялся на ноги и стоял, бездумно отряхивая брюки, не останавливаясь, словно нашёл в этом занятии смысл жизни. Поднял голову, глянул зло, но бессильно.

– О, да ты начал наконец задавать правильные вопросы…

– Сколько? – выкрикнул Мякиш. Он понял, что времени мало. Его вообще нет. Оно сгустилось, как сжиженный газ в баллоне, и вот-вот рванёт. Если он не опередит своих врагов, сидеть ему здесь почти вечность вот таким анатолием анатольевичем. Если не хуже.

– Второй день, – нехотя ответил тот.

– А… все воспоминания?

Анатолий Анатольевич неопределённо пожал плечами.

– А Виола, моя дочь?

– Целиком зависит от тебя. Если ты считаешь, что она есть – она есть. В противном случае нет. Или только должна родиться. Или умерла от старости задолго до твоего прибытия. Все варианты имеют полное право на существование.

В голове Антона сверкнула единственная стоящая мысль: если нужно подставить, то лучше Полины варианта двойнику не найти. И пусть она тоже – одна из актрис этого театра нереальности, играющая свою роль, но здесь это единственный близкий ему человек. Придуманный? Плевать! Она живая, она тёплая, ему с ней было хорошо.

– Ключи от машины. Быстро! Бегом! – заорал он на шефа. Тот испуганно встрепенулся, покопался в кармане и достал связку с брелоком сигнализации.

– Потом верну, – уже на бегу крикнул Мякиш, вылетая из кабинета. Едва не сбил с ног Алину Евгеньевну, степенно