Теперь Джеймс ведет меня. Его руки теплые и липкие, и я не могу разобрать, чьи огни горят в коттедже вдалеке. Дубовые листья, шелестящие на ночном ветерке, выглядят маленькими и хрупкими на фоне толстых старых стволов. Я чувствую внезапную близость с этими листьями. Со всем вокруг меня, что ищет тепла и солнца. Что по-настоящему растет.

Мы прокрадываемся в прихожую, но в доме мертвая тишина. Джеймс ведет меня вверх по лестнице, прикладывая палец к губам, чтобы я не шумела, пока мы скользим по коридору мимо комнаты Билла. Я понимаю, что никогда не видела комнату Джеймса, и тут у меня возникает легкая паника, что она слишком опрятна, или что он одержим каким-нибудь увлечением, например группой Oasis или дерьмовой местной футбольной командой, и все завешано этими плакатами. Затем, когда мы подходим к его двери, меня охватывает настоящая тревога, и я не хочу думать о ее причинах, но дело не в плакатах.

Джеймс отпирает дверь так тихо, как только может, толкает ее, и оказывается, что его комната идеально сочетает чистоту и беспорядок. Она определенно мальчишеская, вплоть до темно-синего пододеяльника в полоску: это классический M&S с одной-единственной квадратной подушкой, которая шла бесплатно в комплекте. В углу стоит акустическая гитара, а у его кровати лежат несколько книг, в том числе, похоже, роман с закладкой. Впечатляет. К счастью, на стене нет плакатов.

Он выглядит немного смущенным, когда встряхивает одеяло и закрывает корзину для белья.

– Я не ждал гостей, – бормочет он, и его щеки приобретают удивительно приятный розовый оттенок. – И большей части моих вещей здесь все равно нет.

– Я нервничаю, – признаюсь я.

И тут же жалею об этом, но это правда. Десять минут пути между кухней и его спальней несколько охладили меня, и я вдруг чувствую, как на меня давит необходимость сделать это. То есть мне в кайф понравиться кому-то во время ночной тусовки, я обожаю этот волнующий момент, когда вы срываете друг с друга одежду, но потом я почти всегда немного разочарована. Какой-то чел разглядывает свои бицепсы, а я извиваюсь под ним, пытаясь получить хоть какое-то удовлетворение. Для меня важнее моменты между сексом. Близость. Заказать еду в футболке парня и попросить его принести мне кофе. Но у меня нет времени думать об этом, потому что Джеймс снимает футболку.

Я пялюсь. Я знаю, что пялюсь. Он не сбрасывает футболку, просто держит ее перед собой и на мгновение выглядит немного потерянным. Я делаю шаг к нему, потому что сделать так, чтобы он чувствовал себя комфортно, для меня важнее, чем сделать так, чтобы комфортно было мне. Я хочу, чтобы он знал, что он волен продолжать, даже если я не уверена, что хочу присоединиться. Но он чувствует мои сомнения и останавливается. Меня охватывает беспокойство: если секса не будет, он просто заперт в одной комнате со мной. Я не знаю, как себя вести в этой ситуации.

– Извини, нам надо было остаться на кухне. Я не очень хорошо себя чувствую, когда мне приходится слишком много о чем-то думать.

– Хизер. – Джеймс отбрасывает футболку в сторону и подходит ко мне, затем берет меня за руку. Я вздрагиваю от этого имени и слегка отстраняюсь.

– Не надо, – прошу я, и он тут же подчиняется, отпускает мою руку и отстраняется от меня. Я смотрю на его бледные ключицы и широкие, круглые плечи и представляю, как провожу по ним губами в какой-то суперсексуальной манере, которая заставит его застонать. Я хочу отбросить все сомнения, но не могу.

– Хочешь посмотреть фильм? – предлагает он.

– Фильм?

– Что-то по Netflix?

– Мы сможем просто потусить вместе? – Я смотрю на его лицо, чтобы понять, разочарован ли он.

Я вспоминаю о Питере Фолкнере, в которого была влюблена на протяжении полугода, когда мне было двадцать три. Но когда он наконец подошел ко мне на вечеринке в Кройдоне, я занервничала и спросила, можем ли мы просто немного поболтать. Он неохотно согласился и предложил пойти поесть кебаб в единственном открытом заведении у станции метро. Когда я забирала свой куриный донер, Питер уже вызвал себе такси и даже не попрощался как следует.

– Ты же живешь на Северной ветке, верно? Через шесть минут будет поезд, – сказал он с веселой, но пренебрежительной улыбкой.

– Ага. Мы можем просто потусить, – отвечает Джеймс.

Я не уверена на сто процентов, что он говорит искренне, но испытываю облегчение.

– Хорошо. – Я чувствую, как напряжение рассеивается. – Посмотреть фильм будет классно.

Он кивает и, улыбаясь, подходит к шкафу и открывает дверцы. Там внутри большой телевизор с плоским экраном, а на полке лежит пара пультов. Он поворачивается ко мне, и хотя его обнаженная грудь заставляет меня нервничать, я улыбаюсь.

– Позволь мне выбрать, – прошу я. – Можно мне прилечь? – Я киваю в сторону его кровати.

– Пожалуйста, – говорит он. – Сделать нам по чашке чая? Или хочешь вина?

– Меня тошнит от вина, – смеюсь я.

– Тогда чай.

Он снова надевает футболку и спускается вниз по лестнице на кухню. После минутной борьбы с собой я снимаю юбку и рубашку, аккуратно кладу их на корзину для белья и прыгаю к нему в постель, оставшись только в майке и трусиках. Я включаю телевизор, листаю подборки Netflix и думаю, сможет ли он досмотреть мой третий самый любимый фильм – «Крепкий орешек». Все мужчины любят «Крепкий орешек», правда же?

Через минуту Джеймс возвращается с двумя имбирными печеньями на двух кружках и тихо закрывает дверь.

– Ты выбрала «Крепкий орешек»? – удивляется он.

– Ты удивлен? Пересматривать его – одно удовольствие. И в нем играет Алан Рикман.

– Я тебе доверяю. – Он раздевается до трусов и забирается в кровать рядом со мной. Я подвигаюсь, чтобы освободить ему место.

– Ты никогда не смотрел «Крепкий орешек»?

– Не-а, – смеется он. – Честно говоря, я обычно засыпаю, когда смотрю телевизор. Я всегда так устаю.

– Но все смотрели «Крепкий орешек». – Я нажимаю на кнопку Play и устраиваюсь на одной из его массивных подушек для просмотра.

Час спустя я прижимаюсь к плечу Джеймса, а он уже спит. Прислушиваясь к его медленному дыханию во сне, я чувствую волну усталости и на мгновение думаю о том, чтобы сползти с его кровати и спуститься вниз по лестнице в свою собственную. Но потом закрываю глаза.

Глава 27

Звук моего телефона будит меня посреди ночи. Я не знаю, как давно он жужжит, но вскакиваю с