Длиннополое. Впрочем, сие было всего лишь фасадом, и работорговец, проведший с ней почти всю свою жизнь, прекрасно это знал. — Но меня расстраивает то, что вы не следовали моим инструкциям. Построй вы диалог по другому, то смогли бы убедить данного юношу приобрести одну, а то и несколько прекрасных рабынь.

— Да, и загнать его в те же сети, куда когда-то загнали меня? — сняв пенсне, повернулся к собеседнице лицом хозяин каравана. Его серые маленькие глаза были полны воистину вселенской усталости. Взор же эльфийки с короткими тёмными волосами, повязанных белоснежным чепчиком, наоборот, был пуст и темен, словно недвижимая озёрная гладь. — Сделать очередным всеми презираемым торговцем эльфийским деревом?

— Хозяин, если хотите уйти на покой, вам нужна замена, — встав у мужчины за спиной, начала массировать ему плечи «горничная». — Кто-то столь же… морально гибкий, готовый к конструктивному диалогу и…

— Столь же наивный, беспринципный и отчаянный, как я когда-то, — закончил фразу за «рабыню» Себастьян, положив свою морщинистую руку поверх её гладкой, бархатной на ощупь обратной стороны ладони.

Произнеся эти слова, работорговец мыслями вернулся во времена своей бурной, несчастной молодости. Бесталанный сын башмачника, чьи руки, по мнению отца, росли явно не из нужного места. Несимпатичный, внешне полноватый юноша, который не мог унаследовать дело всей жизни своих родителей. Несчастный, гонимый и презираемый, самый настоящий позор семьи, в которой подмастерьев ценили больше, чем родную, пусть и никчёмную кровь. Пожалуй, единственным качеством, которое сумел тогда взрастить в себе Себастьян, было принятие издевок и понуканий, как нечто само собой разумеющееся. Они стали неотъемлемой частью его жизни, потому, однажды случайно попав на рабский рынок, он не сомневался. Буквально за пять минут придумал гениальный, как ему казалось, план: жить припеваючи, ни в чем себе при этом не отказывая. Его реальность, и без того полная разочарований, просто не могла стать хуже, зато богаче вполне. Презрения, насмешки, косые взгляды? Да будет вам, они ему вторая суть и кожа.

Сомнений не было, он просто взял, и «купил» эльфийку. Получив деньги, банально сбежал из родного города, родным оставив четверть суммы. Переехав поближе к столице, купил себе добротный дом да двор, хотел уж было наслаждаться жизнью, лишь изредка эльфийской похотью беспокойный, но тут пришла беда, откуда и не ждал. Всего за год сокровища «рабыня» промотала, а воспротивиться ей мешал магический контракт. Ибо хозяин должен позаботиться о ВСЕХ потребностях своей зловредной собственности. Как оказалось, даже если это будет дворфья бижутерия иль вина тысячелетней выдержки. Про гардероб из сотен платьев эльфийской кройки и говорить не стоило. Всего за год рабыня довела несчастного мужчину до отчаяния, ещё немного и конец. Ни дома, ни двора, ни денег на беспечное существование. Вот только эльфийка предложила выход… Себастьян его принял.

— Да, а ещё податливый и бесхребетный, — склонившись, нежно промурчала ему на ушко женщина. Впрочем, надолго в такой позе она не осталась. Выпрямившись, перевела взгляд своих тёмных глаз на покачивающийся от ветерка полог шатра. — Эй, вы там, не стойте на пороге! Заходите, я вас уже давно нашла.

— Бездна… — приглушенно ругнулись с той стороны. Раздались шаги, в палатку, потупив взор, вошли две девушки. У обоих были характерные длинные заострённые ушки.

— Так-так, что тут у нас? — на редкость довольным тоном заговорила Феликс, переводя взгляд с одной поздней гостьи на другую. — Страж полян Сэльдана Фортэлет, бард-полукровка Лютикаэль Каэраах. Негодницы, вы что, хотите руки наложить на моего хозяина в ночи?

— Госпожа Феликс, мы не знали… мы бы не посмели… — дрожа, как осенний лист, первой подала голос лучница.

— Никто в здравом уме и твёрдой памяти не пойдёт против самой Железной Феликс, несменной главы Корня ЭНТСа, — более уверено, но при этом мягко, подала голос Лютик. — Мы даже не предполагали, что именно здесь и так вы проводите свой… отпуск. Просто хотели немного поговорить с уважаемым Себастьяном о его… предложениях нашему… незаменимому члену группы.

— Главное слово члену, верно? — улыбка эльфийки-горничной стала шире, глаза, правда, как были беспросветной гладью, так ею и остались. — Девочки, не стоит сильно нервничать, как вы и сказали, я в отпуске. Просто не люблю сидеть без дела, даже в такие моменты отдохновения.

— Так вы не сделаете из Алекса марионетку интересов эльфийской короны?! — обрадовалась Сэльдана, немного посмелев от слов «рабыни».

— Насильно, нет, — немного склонила голову вбок Феликс. — Но если он сам возжелает богатств и злата, кто мы с вами такие, чтобы ему мешать? Верно, мои маленькие, ещё несостоявшиеся враги эльфийского народа?

Намёк был более чем услышан и понят.

Утро для попаданца началось тяжело. Болела голова, мир покачивался и плыл, в ушах стоил какой-то мерзкий скрип. Хорошо хоть, мутило не слишком сильно.

— Ух… черт… — бубня, приподнялся парень. Проморгавшись, осознал, что находится в клетке. И, покачиваясь, скрипела именно она, а не расшатанный иномирным алкоголем вестибулярный аппарат.

— О, ты проснулся, — обратилась к нему Панорамикс откуда-то сбоку. — Хорошо же ты вчера набрался. Не проснулся даже тогда, когда Вара закидывала тебя на телегу, словно мешок с зерном.

— Хафлингский сидр — штука коварная, — после непродолжительного молчания выдал умную мысль Александр. — Особенно, если его запивать эльфийским вином…

— Суук не одобряет активного возлияния, — неодобрительно заметила паладин. — Всего должно быть в меру, кроме любви.

— В этом я даже не сомневаюсь, — покачиваясь в такт телеге, икнул несостоявшийся герой. — Дайте воды, пожалуйста. Горло словно тигры скребут…

— А просто не надо напиваться в компании престарелых потных мужиков, — прислонилась к его спине своей друид, передавая флягу. — У тебя есть такая замечательная команда, пей лучше с ней. То есть, с нами!

— Только если это будет не очередная порция паленого пойла, — хмыкнул несостоявшийся герой, с благодарностью принимая воду. — А я тут недавно узнал нечто шокирующее…

— Да, и что же? — неожиданно влезла в разговор бард, ловко заскочив на место рядом с возницей. Впрочем, лошадьми правил не человек Себастьяна, а почему-то угрюмо молчавшая Сэльдана. — Поделишься с нами откровением?

— Да бред это полнейший, до сих пор верится через силу, — начав тереть ладонями лицо и глаза, ответил парень. — Мол эльфики-рабыни все тут добровольно. Ещё и доплачивают за это.

— Хм, а ты этого не знал? — спросила друид, словно это было чем-то само-собой разумеющимся.

— Ахаха, даже не догадывался, — чуть ли не всхлипнул несостоявшийся герой, рассмеявшись от подтвердившейся нелицеприятной правды. — Я не понимаю… эльфы же такие возвышенные, добродетельные, правильные…

— Да, мы такие! — подала голос лучница. — Мы самые лучшие. Но это не значит, что у нас нет своих желаний… или что мы безжизненные картинки из