клещ-то? — возмутился Геннадий Мефодьевич. — Впилась и тянешь кровь, тянешь. Сказано — точно не знаю. Разное слышал.

— А от кого слышали? — вступил я в разговор. — От людей? Или от нелюди?

— И от тех, и от других, однако. Кто говорит, что на вершине Лысой горы, кто — что в отрогах Кульсугадыташа, а один меня убеждал, что сам видел, как в грозовую ночь шаманы били поклоны идолу Куль-Отыра на Юрактау.

— Юрактау? — вздернула брови вверх Света. — Это же вообще Башкирия! Что богам манси делать на лесном шихане?

— А что такое шихан? — уточнил я.

— Одиночная гора, — пояснила женщина. — Хотя у нас иногда так и просто вершины гор называют. Или даже большие холмы.

— Ясно, — кивнул я. — А что до Башкирии, думаю — ерунда. Это очень старое капище, на нем требы клали еще в те время, когда бог был в силе. То есть — часто. И что, каждый раз в такую даль таскаться?

— Про то и речь, — одобрила ход моих мыслей Метельская. — Нет, где-то поближе нужно искать.

— А что на этот счет вам говорил Мискув? — повернулся я к колдуну. — Наверняка у него было какое-то свое, отличное от других, мнение.

Я помню, с каким уважением он произносил имя старого шамана, и сейчас мне показалось верным его ввернуть в разговор.

— Умеешь подмечать нужное, — отметил Поревин. — Слышь, девка? Чем бегать, как подорванной, взяла бы да на парня внимания побольше обратила. Вон глянь — красив да умен, два угодья в нем. Какого тебе еще надо?

— Не поняла! — возмутилась Светлана. — Ты чего несешь?

— Правду, — меленько захихикал колдун. — Тебе годков столько, что ты и по старым уложениям, и по новым давно перестарок. Ни мужа, ни детишек, один пистолет с тобой постелю делит. А тут вон тебе какой шанс выпал. В Москву уехать же можешь! Там тебе и театры, и ресторации разные, и салоны. Может, даже самого Якубовича повидаешь! Леонида Аркадьевича.

Мне показалось или Метельская тихонько зарычала?

— Мы свои дела сами решим, — мягко произнес я. — Так что с Мискувом? Его мнение какое на этот счет было?

— Ладно, — прокряхтел Геннадий Мефодьевич. — Будь по-вашему, скажу как есть. Мыслю я, что капище где-то в самом сердце Уфалеев находится. Может, на Курме, может, на Зюраткуле, может, вовсе на Малом Таганае. Нечего ему у башкир делать, понятное дело. Да и у пермяков, где-нибудь на Тельпосизе, тоже. Там свои боги, не хуже и не лучше наших. Так что посередке оно, в наших краях, только путь все одно не укажу. Не из упрямства. Просто не знаю его, вот и все. Тут вам с кое-кем другим надо разговоры вести.

— С кем? — в один голос спросили мы со Светланой.

— С тем, кто в горах живет, — пожал плечами старик. — Им-то виднее, чем мне.

— А если конкретнее? — шумно выдохнув, как видно для того, чтобы сбросить подкатывающее раздражение, осведомилась у него Метельская. — Что за «пойди туда — не знаю куда»?

— Тут твоя неправда, девка, и тебе то самой ведомо, — попенял ей колдун. — Куда идти — скажу. И дружку, паря, кстати, вчера тот же самый совет дал.

— К слову — а с каких это таких щедрот? — задала вопрос Светлана, на мой взгляд, несвоевременный и неуместный. Сначала дело, потом сопутствующие моменты. — Нам нервы мотаешь, если бы не та образина, вообще послал бы куда подальше. А его вон приветил, даже пооткровенничал.

— Так должок у меня перед ним имелся, — охотно отозвался колдун, — с давних времен. Он меня от одной напасти избавил, понимаешь, чем очень выручил. А я свои долги всегда плачу, такой у меня характер. Жаль, конечно, что его убили, хороший был мужик. Правильный.

Вроде мы с Мишаней почти ровесники, но по градации нашего спутника он проходит как «мужик», а я больше чем на «парю» не тяну. Пустячок, но обидный.

— А ты запомни — еще раз перебьешь, вообще ничего не узнаешь, — сообщил Светлане Поревин. — Не люблю торопыг да невеж.

— Молчу-молчу, — кивнула Метельская.

— То-то же. — Старик огладил бороду. — На Аракульский Шихан вам надо ехать, там есть спуск под землю. Такой, который для вас самое то.

— Это ж бог весть где! — ахнула Светлана. — Не Башкирия, конечно, но езды часа четыре, кабы не больше, да там еще пешком сколько шкандыбать!

— Зато спуск хороший, — возразил ей старик. — Опять же, народу шатается мало, не то что у Красного камня или Вишневой. Еще, конечно, есть Азов-гора и Старик-камень, они поближе, и там тоже лазы имеются, но я бы не советовал. В Азов-горе девка-хозяйка с давних пор, никогда не знаешь, что ей в голову взбредет, однако. Может, одарит, а может, и погубит. Ну а Старика те же манси по сей день стороной огибают, там дух сильно могучего шамана с невесть каких времен хозяевает, он гостей не сильно любит. Тех, что вокруг бродят, как правило, не трогает, но остальных, которые надумают судьбу испытать под землей, не жалеет. Так что ехайте туда, куда советую. Авось и обойдется.

— Блин! — Светлана потыкала пальцем в экран смартфона, закрепленный на бортовой панели. — Ближний свет!

— Со стороны «Силача» заезжайте, — посоветовал нам Поревин. — Оно, конечно, вроде бы со стороны поселка и рыбзавода получше на шихан путь держать, поближе, но тогда вам по берегу озера придется идти, а тамошний дух — он чуткий и сильно злой. Может, не тронет, а может, и поймет, что вы не просто туристы. Хотя он вообще людей не сильно любит, особливо молодых девок, ему их губить в такую радость, что нет слов. А уж коли та брюнетка — так и вовсе!

— А чем ему брюнетки так насолили? — поняв, что без отвлеченных тем нам никак не обойтись, осведомился я.

— В сильно старые времена он из-за одной такой в озеро и угодил, — ответил колдун. — Очень она ему глянулась, понимаешь. Если девка крепкая, казистая, грудастая да бойкая, такая кого хочешь к себе притянет, будь ты хоть трижды дух бесплотный. Все бы ничего, да она,